Похититель разбитых сердец

– Расскажешь? – Лия уселась на кровать, сложив ноги по-турецки, и уставилась в окно. В последние дни она смотрела куда угодно, только не на нас.

Даша пожала плечами:

– Это довольно противно. Рассказывать. Так что если меня стошнит, то я предупреждала, – она медленно опустилась на стул и вцепилась в его спинку так, что пальцы тут же побелели. – Кворка… это такой, ну, концентрированный «Иней». Ходячая аномалия. Она то кажется материальной, то иллюзорной, то висит в воздухе, то идет, у нее то два глаза, то… Ее невозможно описать. На нее ужасно мерзко смотреть… Наверно, она похожа на непостижимый сознанием ужас из рассказов Лавкрафта. И пахнет… весенним бризом, лимонным пирогом, кондитерской лавкой, бенгальскими огнями. Поэтому не смотреть – невозможно. Она будто притягивает, и чем ближе подходишь, тем страннее себя ощущаешь. Мозг натурально вскипает, пытаясь представить мир, в котором вот ЭТО может обитать. И одновременно понимает – это ж вот он. Наш мир. И тебя клинит, ты как загипнотизированный. Стоишь и пускаешь слюни. Но все равно… – Даша разжала пальцы и задумчиво посмотрела на свою ладонь. – Потом ни дня не проходит, чтобы ты не подумал: а что, если увидеть ее снова? Такая заноза в мозгу. Не вытащишь ее. Не избавишься. И от этой мысли то невообразимо больно, то тошнит, то трясет, как от удара электричеством… Кворка тогда привела меня в академию, заставив идти за собой. Как на веревочке. В какой-то офис из одной комнаты, в руки к девочке-секретарше, которая помогла заполнить бумаги и примерно объяснила, что к чему. Привела и пропала. Нет, я больше не хочу ее видеть. Но при этом я буду каждый день, в любую погоду, выходить во двор и пить чай на крыльце… глядя на будку. А вдруг. И думать еще, не стоит ли отправиться в прошлое и как-то что-то поменять, чтобы мне встретилась не кворка, а фейри. Может, тогда станет легче?

– Не станет, – глухо ответила Лия.

– Думаешь, это…

– Это бесполезно, – она сглотнула. – Все предопределено. Вы не поняли еще? Во время практики мы ничего не меняли. Мы помогали событиям, которые и так произошли. А если бы попытались пойти наперекор… нас бы размололо в жерновах времени. Мы бы сдохли на месте. Я очень четко это поняла.

– Когда… поняла? – я села рядом с ней и положила руку на плечо. И Лия вцепилась в мои пальцы так же, как когда-то я держалась за Дашины. Как будто это было единственным, что удерживало от падения в бездну.

– Недавно. Когда Мия уме… когда я убила Мию. Вечером того дня. Я возвращалась в прошлое семнадцать раз. К началу урока. Пока хватало сил. Мысленно проваливалась в свое же тело. Помните, Лейла писала, что можно и так… Я вызубрила способ от и до. Я возвращалась и пыталась сделать так, чтобы Мия не успела уколоть палец. Или чтобы ее зелье не попало мне на руку. Чтобы этого не было, не было, не было. Хоть что-то поменять. Чуть-чуть. Но у меня, черт побери, ничего не вышло! Ни разу. Я прямо физически чувствовала, как мир сопротивляется. Как я не контролирую свои движения. Как во сне, когда вокруг кисель, ты барахтаешься, но бежать не можешь.

Я прикрыла глаза, вспоминая, что это же ощущение преследовало меня, когда… Когда я шла разбивать зеркало. Но ведь это же было предопределено? Почему реальность тогда сопротивлялась?

– Короче, – Лия резко выдохнула и вытерла глаза. – Там нет никакого смысла. В прошлом. Только безысходность.

Даша подсела к нам, обняла за плечи, и мы долго сидели так, покачиваясь туда-сюда. Без слов. Потому что их не было.

На завтрашнем занятии слов тоже… не особо прибавилось.

Мы собрались в комнате, где не было ничего, кроме стульев и проектора, который транслировал изображение прямо на стену. Белоснежную и удивительно ровную для этого дома, где столы скрипели, двери закрывались неплотно, из щелей в рамах дуло, а ступени на крыльце выглядели настолько старыми, что мне было страшно на них наступать. Провалишься еще… в подкрыльцовье. Будет самое что ни на есть физическое застревание в текстурах.

– Задание на экзамен состоит из двух частей. Сдать нужно будет сразу обе, к концу марта. Месяца с хвостиком вам должно хватить… То есть точно хватит, – Виксинтий внимательно обвел нас взглядом. – Первая часть – текст. Можете написать его от руки, или зафиксировать в файле, или начитать в записи. Не важно. В нем будет важно описать все максимально подробно. Вторая часть – правильная формула. Фиксируете события, записываете цифры и термины, и я отпускаю вас на каникулы.

Он включил проектор, и на стене появились алхимические символы. Но не темные, а самые что ни на есть традиционные, с представления которых Лира начала курс, пробежала по верхам и сказала, что они нам пригодятся… но потом. Вот то самое «потом» и наступило.

– Надо изучить процесс символической трансформации, приложить его к собственной душе, точно определить временные точки, начало и конец изменения, и правильно его записать. В целом – ничего сложного.