Похититель снов

… До лаборатории Спенс добрался в отвратительном настроении. Ари предала его. Он доверял ей, а оказалось, что она заодно с доктором Уильямсом. Он убеждал себя, что эти двое, составившие заговор против него, совсем ему не нужны. Но беда в том, что он сам никому не нужен.

В своем нынешнем состоянии он чуть не вернулся к своей детской привычке кусать ногти. Без сомнения, Тиклер, встретивший его возле входа, заметил, в каком состоянии находится патрон.

— Где вы были, доктор Рестон? Мы о вас беспокоились.

— Беспокоились, да? — Спенс окинул помощника злобным взглядом. — Прямо вот так настолько беспокоились, что вам даже в голову не пришло заглянуть в лазарет?

— Я туда и собирался как раз, — сказал Тиклер. — Вы же не пришли на сеанс, я не знал, что делать…

— Уже ничего. Со мной все в порядке. Попал в небольшую аварию, вот и все.

— Но ваш голос, ваше лицо… Что случилось?

— Как-нибудь потом, может, и расскажу. А сейчас мне хотелось бы посмотреть те данные, которые я просил вас подготовить.

Тиклер зачем-то описал полный круг по лаборатории, хотя от терминала его отделяли несколько шагов. Спенс мрачно улыбнулся; похоже, ему удалось-таки всерьез ошарашить привередливого Тиклера.

Он прошел через лабораторию к своему месту в кабинке. Упал в кресло и цапнул бортовой журнал с явным намерением переломить свое эмоциональное состояние работой. Но стоило ему устроиться в кресле, как ожил экран связи с компьютером, сопроводив вызов звуковым сигналом.

Видимо, сообщение имело невысокий приоритет, звук прекратился, экран мигнул, оставив лишь красную полоску. И без того расстроенный, Спенс решил не обращать на сообщение внимания, но вместо этого почему-то нажал клавишу на панели под экраном.

Выскочило его имя и идентификационный номер. Сообщение действительно не помечено как важное, так что компьютер не предложил для его распаковки вводить персональный код доступа. Некоторые сообщения более высоких уровней вообще не отображались на экране, а выводились только на печать, после многократных подтверждений права доступа.

Спенс коснулся клавиши и прочитал следующее: «Спенс, не могли бы вы зайти ко мне, когда представится возможность. Нужно поговорить. Аджани.»

Вот это да! Его приглашали заглянуть к гению, как будто они старые приятели. Конечно, это довольно лестно, но о чем Аджани хочет с ним поговорить? Единственный способ выяснить это заключался в том, чтобы пойти и узнать.

Спенс встал, собираясь выйти, и чуть не столкнулся с Тиклером.

— Вот те средние значения, о которых вы говорили, доктор Рестон, — угрюмо проговорил помощник, протягивая ему стопку распечаток.

— Спасибо, Тиклер. Потом посмотрю. Сейчас мне надо идти. Срочное дело. Я скоро вернусь. Подготовьте настройки для следующей серии экспериментов. Сегодня вечером начнем. И, пожалуйста, Тиклер, поострожнее с энцефамином. В прошлый раз пролили столько, что всю станцию можно усыпить. К тому же это довольно дорогой препарат!

Спенс вышел, оставив раздраженного Тиклера бормотать что-то оправдательное. Пожалуй, настроение стало немного получше. Ему почему-то доставляло извращенное удовольствие сбивать с толку Тиклера. Наверное, нехорошо, но он отмахнулся от этой мысли.

Надо было взглянуть на схему. Он никогда раньше не бывал в секции HiEn и не очень понимал, как туда добраться. Он коснулся HiEn на сенсорном экране указателя, изучил предложенный маршрут и поспешил дальше. Прошел по Пятой авеню, свернул там, где она отходила от главного ствола и вышел к станции метро Белт Лайн. Незачем блуждать по запутанному центру Готэма. Он вышел со станции в синей секции, поднялся на ближайшем лифте на четыре этажа вверх и оказался как раз на месте.

Каюта Аджани состояла из двух тесных помещений, забитых электронным оборудованием и гидромассажными ваннами. Комнатушки немногим отличались от ванных комнат, но за ними виднелась большая лаборатория. В одной каморке стояли кровать и стул, в другой — письменный стол и мощный терминал с тремя вогнутыми экранами и гибкими клавиатурами.

— К сожалению, кому-то из нас придется сидеть на кровати, — извиняющимся тоном сказал Аджани, впуская Спенса. — У меня здесь тесновато. Заходите, располагайтесь, пожалуйста.

— Спасибо. — Спенс окинул взглядом царящий внутри беспорядок. Каждый квадратный дюйм пространства, за исключением условного прохода через комнаты, был завален данными в самых разных обличьях — на бумаге, на дисках, на лентах, накопителях и даже на дискетах. Это напомнило Спенсу его собственную комнату в университете много лет назад.

— Больше ни за что не буду жаловаться на тесноту в своей каюте, — с усмешкой проговорил Спенс, — по сравнению с вашим становьем у меня просто роскошные апартаменты.