Похититель Солнца (СИ)

Этас и Крас по очереди несколько раз наведывались в Даларан, но там тоже никто ничего толком не мог понять и предпринять. Дворфы собирали войска – вот единственная хорошая новость. Идиотское поведение других союзников, отсутствие видимых результатов и полное понимание бесполезности своих усилий бесили Этаса невероятно.

Однажды рыжий внезапно почувствовал, как сердце перестало биться на несколько мгновений, а потом вдруг заколотилось в бешенном ритме. Тело похолодело и ослабло, будто из него разом ушла как минимум четверть жизненной силы. Мир вокруг то ли потерял часть насыщенности красок и запахов, то ли, наоборот, их перебивало что-то постороннее. Чем больше Этас сосредотачивался на этом ощущении, тем больше оно напоминало то отвращение, которое испытываешь, когда ешь вкусный торт, а потом вдруг понимаешь, что странный едва уловимый аромат и вкус – это мед, который Этас терпеть не мог. Приторно-сладкая мерзость, уже попавшая в организм, пусть и в очень-очень небольшом количестве, но тут важен сам факт: Фу!

Рыжий лихорадочно перебирал варианты, что могло случиться. Не заболел же он, подобно смертному человеку! Отбросив уж совсем безумные подозрения о заражении темномагической чумой, Этас попытался успокоиться и подумать здраво. И довольно быстро пришел к выводу, что проблема в магии Солнечного Колодца. Рыжий чародей сотворил несколько различных заклинаний, и его догадка подтвердилась: именно магия имела мерзкий сладковатый душок, послевкусие, оттенок или эхо, и источником этой «медовой» составляющей был далекий, но всегда ощущаемый Солнечный Колодец.

Крас так вымотался от постоянных встреч, препирательств и уговоров, что даже не сразу осознал произошедшее. Этас примчался к нему с испуганно-недоумевающим «Вы тоже это почувствовали?», а наставник лишь удивленно переспросил:

- Что? – и напряженно сощурился.

- Солнечный Колодец! С ним что-то случилось, да? – Этас постарался, не скатываясь в истерику, объяснить про омерзительный «медовый элемент».

И только после этого Крас задумался, прислушался к своим ощущениям и подтвердил, что тоже чувствует что-то странное и совершенно незнакомое. Версия с Солнечным Колодцем показалась ему правдоподобной.

Маги направили несколько вестников в Элун’аран и Даларан и получили в ответ сначала «сами ничего не понимаем», потом «в Квель’Таласе война, телепортация в Элун’аран невозможна». Бросились к генералу Сангвинару – тот ничего не знал и сам немало обеспокоился сначала странными ощущениями, появившимися у него и всех его подчиненных, а потом и вопросами даларанцев. Этас и Крас решили, что терять время в Штромграде дальше бесполезно, надо выяснить самим, что происходит в Квель’Таласе. Они телепортировались в Даларан, там их надолго задержал Антонидас со своими поручениями, расспросами и инструкциями, и, наконец, взяли дракондоров для путешествия в Квель’Талас.

Оба чародея рассылали вестников всем знакомым эльфам, но мало знать адресанта, нужно еще и задать хотя бы приблизительное направление. Наконец, один из магов, прежде служивший погибшей леди Фелориэль – ее бывшая команда осталась без официального главы, но не распалась, а сплотилась вокруг ее сына, - оказался в Элун’аране, где его и нашел серебристый магический дракончик. Крас любил эффектные жесты и использовал уникальные формы вестника вместо традиционного ястреба. Новости оказались печальными. Квель’Талас пал, Элун’аран разрушен. Король Анастериан, Совет и квель’данасские магистры мертвы. Этас и Крас были даларанцами, но королевство в Лесах Вечной Песни было все равно очень дорого им: вторая родина, множество знакомых и родных, прекрасные земли и города, центр эльфийской культуры.

Тот самый чародей, с которым получилось связаться, намеревался со своими коллегами отправиться на Квель’Данас и изучить изменившуюся магию Колодца, велел слать ему вестников туда и на руины столицы, обещал держать в курсе. Квель’Талас Крас и Этас облетали, стараясь держаться повыше и вдоль берега: и в целях безопасности и чтобы не травить душу видом уничтоженного королевства. Долгое и безрадостное путешествие вымотало Этаса до предела. В столице несговорчивых людей по крайней мере можно было снимать напряжение с бутылочкой вина – благо, оно в Штромграде крепкое, или в объятьях человеческой милашки – благо, они в Штормграде к эльфийскому обаянию никакого иммунитета не выработали. Сейчас же добрая половина сил уходила только на то, чтобы не закатывать истерик наставнику – рыжий бы скорее стал следопытом, чем позволил себе подобное, - и чем ближе они подлетали к Солнечному Колодцу, тем отвратительнее Этасу становилось.