Похититель Солнца (СИ)

С изучающими Колодец магами они разминулись, те закончили исследования раньше или решили продолжить их в более удобном месте. Крас заявил, что так даже лучше, что было странно: в команду леди Фелориэль входили лучшие ученые, у кого как не у них искать ответы о случившемся с источником эльфийской магии. Проблема была ясна с первого взгляда: примесь посторонней темной, скорее всего некротической, магии. А вот как ее решить, Этас и Крас понятия не имели. Наставник собрал из Колодца пробы воды: темную, перемешанную и с самого светлого участка. Сказал, что будет исследовать. Они укрылись в северной части острова, где Крас приступил к экспериментам. В полевых условиях, без лаборатории и помощи специалистов, лишь периодически прося Этаса сделать что-нибудь элементарное.

Абсурдное поведение Краса, его всегдашнее нежелание как-либо пояснять свои действия, требование никуда не уходить и вообще забыть о том, что здесь видит, переживания за кузину Сильвану - командующую талассийской армией, отсутствие внятных и точных новостей из Даларана не прибавляли спокойствия. Этасу так плохо не было даже во Вторую войну, когда он, сходя с ума от беспокойства за близких, хотя бы имел возможность спрятаться от тяжелых мыслей в работе.

Этас рассматривал башни Террасы Магистров, видел собственными глазами Солнечный Колодец – честь, которая вряд ли бы когда-нибудь светила ему, не будь Квель’Талас разрушен. Увы, ситуация была такова, что ни любопытства, ни тщеславной радости Этас не ощущал. Через пару дней рыжий почувствовал, что чистой магии в Солнечном Колодце не осталось: магия не просто имела мерзкий медовый привкус. Рыжему теперь казалось, что, творя заклинание, он буквально пропускает по своему телу густые потоки приторной, отдающей гнильцой сладости. Липкая гадость не покидала тело вместе с заклинанием, она оставалась на внутренней поверхности вен, облепила сердце, медленно стекала по ребрам. Этас понимал, что ничего подобного на самом деле не происходит, это все фокусы разыгравшегося воображения, но с того момента прибегал к плетению заклинаний только в крайнем случае. Он не знал, что ему кажется более отталкивающим: очередной более близкий контакт с магией оскверненного Солнечного Колодца или мысль о себе как об эльфе, который больше не вправе называть себя чародеем.

Крас, обладавший менее безумным воображением или просто большим жизненным опытом так остро не реагировал, но ощущениями Этаса интересовался, даже отправился к Колодцу снова, чтобы проверить. Вода и впрямь была испорчена теперь уже вся.

В тот же день Этас отправился в сторону Тропы Мертвых и прошелся огненными шарами по встреченным по пути скелетам, заставляя себя терпеть выворачивающее наизнанку отвратительное ощущение контакта с магией Колодца. Стало только хуже. Зато за самовольный уход и ненужный риск рыжий получил неслабую головомойку, но, слушая то кричащего, то цедящего сквозь зубы обличения его идиотизма Краса, он лишь радовался, что наставнику по-прежнему не все равно, где Этас и что с ним.

Крас сжалился над своим помощником и позволил ему телепортироваться в Даларан, надавав кучу заданий. В родном городе Этас осознал, что беспрецедентная нервозность и несдержанность напала не на него одного: все эльфы в той или иной степени ощущали странности в эмоциональном состоянии. Этас и его «любимая» кузина оказали друг другу первую душевную помощь: обменялись шпильками и оскорблениями разной степени тонкости и цензурности, всласть поорали друг на друга и, наконец, пошвырялись первыми попавшимися под руку предметами. Ронин проявил благоразумие и не пытался их разнять, пока дело не дошло до прямого рукоприкладства.

Похитителю Солнца стало немного легче, и он с головой окунулся в дела. К счастью, его обязанности обычно не требовали частого плетения заклинаний, поэтому никто не обратил внимания, что молодой эльфийский архимаг теперь практически и не маг вовсе. Помимо постоянных встреч и переговоров, ему и Ронину пришлось взять на себя заботу о других квел’дореях: многие отправлялись в Элун’аран, многие возвращались назад, немалая часть команд распалась, некоторые лидеры и организаторы по-настоящему сошли с ума из-за изменившейся магии Колодца. Среди квел’дореев царили полный хаос и дезорганизованность, многие попросту сидели в своих домах, не принимая никакого участия в происходящем. Позволять такое было нельзя: Даларану нужны были не только боевые маги для помощи дварфам и защитникам Лордерона, но и создатели амулетов, послы, организаторы, алхимики, строители. Этас встречался, уговаривал, терпел истерики, находил дело каждому по силам, заставлял поверить в себя и свою нужность Кирин-Тору. Выматывался так, что вечером просто падал в постель и терял сознание, времени и сил на грустные мысли не оставалось.