Похитители бриллиантов

Полицейский, который держал сплетенный из лиан канат, сразу потерял равновесие и упал на песок, но успел заметить, что канат не порвался, а перерезан острым ножом. Мастер Виль стал ругаться крепкими матросскими словечками. Крик бешенства вырвался одновременно и у Жозефа, который увидел, что плот ушел и чернеет вдали на свинцовой поверхности реки. Никаких сомнений: они с мастером Вилем остались на твердой земле, в то время как его друг покачивался на зыбких бревнах, уносимых потоком.

В это время миссионер быстро оглядел всех, убедился, что негры, занятые своим опасным делом, не заметили странного движения, которое он сделал в момент отплытия, спокойно сложил нож, который держал в руке, опустил его в карман и снова застыл в неподвижности.

Странно, Альбер как будто ничего не видел. Он был равнодушен к разгулу стихий. Он сгорбившись сидел на корточках, обхватив голову руками, и даже не замечал отсутствия двух своих спутников. Он даже не чувствовал, как бурный поток бросал его плот из стороны в сторону.

Миссионер был заинтригован этим его оцепенением и дотронулся до его плеча. Альбер поднял голову, посмотрел невидящим взглядом и как будто не узнал его. Между тем молнии освещали эту странную и драматическую сцену. Зуга и бушмен, работая шестами, внезапно заметили исчезновение двух белых. Но они едва могли обменяться хотя бы несколькими словами – работа поглощала все их внимание. Впрочем, остановиться все равно невозможно – течение слишком стремительно. Надо будет подождать благоприятной минуты, чтобы задержаться где-нибудь в подходящем месте. Честные негры и не помышляли бросить своих спутников.

– Месье! Месье де Вильрож! – говорит лжемиссионер, все сильней напирая Альберу на плечо.

Жалобный стон раздался ему в ответ. Альбер попытался встать, но, пораженный непонятной болезнью, тяжело упал на бревна, не проявляя никаких других признаков жизни, кроме прерывистого дыхания, которое со свистом вырывалось из сведенного судорогой рта.

– Так, отлично! – холодно пробормотал его преподобие. – Только этого не хватало! У молодца приступ тропической лихорадки, причем в злокачественной форме. Знаю я, что это такое. Девяносто шансов из ста за то, что он расстанется со своей шкурой! Но тогда я становлюсь его наследником! Почтенное наследство, если только он держит при себе пресловутую карту. Тогда уж я узнаю, где они лежат, эти сокровища кафрских королей. Но хорош я буду, если документа при нем не окажется! Какого черта я тогда перерезал канат? Если его карманы пусты, надо будет его лечить и вылечить. Да еще удастся ли? Надо, чтобы он жил и пустился на поиски своего слуги и дурачка-полицейского. Для этого надо догнать черных, которые похитили третьего француза. У меня таким образом получится целое войско, и эти бойкие французы сопротивляться не смогут.

Глава 16

Читатель наконец знакомится с госпожой де Вильрож и ее отцом. – На алмазные поля! – По Южной Африке. – Нападение на дилижанс. – Бандиты в масках. – Опять убитые. – Гнусная комедия. – Новые проделки бура Клааса. – Пастор слишком тяжело ранен. – Покинутый крааль. – Странная встреча. – Еще одна жертва бура. – Дочь торговца из Нельсонс-Фонтейна. – Две сиротки.

В тот самый день, когда Альбер де Вильрож, отважно устремившийся на поиски друга, похищенного ордой дикарей, свалился в лихорадке на плоту, ставшем игрушкой волн, лучи заходящего солнца осветили на берегу реки Брак драматическую сцену.

По малоезженой дороге, пролегавшей среди высохших трав, быстро катилась запряженная четверкой карета. Она была значительно меньше и легче тех огромных фургонов, которыми обычно пользуются в Южной Африке с тех пор, как здесь возникла колония. На левой пристяжной сидел прямой как жердь форейтор в огромных сапогах и белом шлеме. Он щелкал бичом и время от времени дул в медный рожок, висевший у него на ремешке через плечо. А кучер, весь день изнывавший от жары, с жадностью вдыхал воздух, который уже становился прохладным.

У обоих висело на боку в кожаных сумках по револьверу крупного калибра, и оба настороженно смотрели по сторонам.

В карете сидело всего двое путешественников: старик и молодая женщина. Старик, высокий, худой, с редкими седыми волосами на голове и тщательно выбритый, представлял хорошо всем знакомый тип протестантского пастора. Его спутница – одна из тех прелестных златокудрых и голубоглазых англичанок, цвет лица которых напрашивается на устарелое, но все же милое сравнение с цветущей розой.

Несмотря на всю утомительность долгого путешествия, лицо это сохраняло полную свежесть. Однако тревога поминутно пробегала по тонким чертам, скорбные складки возникали вокруг рта, и слезы выступали на глазах у прелестной путницы.