Похитители бриллиантов

Клаас, который был от природы столь же дик, как хищные обитатели пустыни, стоял посреди фургона, с глупым видом смотрел на эту сцену отчаяния и переминался с ноги на ногу, как цирковой медведь, все время делая неуклюжие попытки утешить Анну, но этим лишь растравлял ее горе и усиливал тревогу. Клаас не испытывал ни тени раскаяния. Он думал о двух убитых им стариках так же хладнокровно, как если бы речь шла о двух подстреленных антилопах. Ему казалось одинаково естественным убить животное ради пропитания и убить человека, который мешает ему в делах. Поэтому он с нетерпением ожидал минуты, когда прах миссионера будет предан земле и можно будет приняться за дальнейшее осуществление его гнусного плана. Он решил не торопиться, пока находится на английской территории, и все думал, как бы побыстрей ее покинуть.

Вскоре еврейка сама предоставила ему такую возможность. Узнав, что Анна направляется к мужу, в Нельсонс-Фонтейн, она сказала ей просто и сердечно:

– Меня зовут Эстер. У меня нет семьи, я совершенно одинока на свете. Будьте моей сестрой. Мне все равно – что ехать в Кейптаун, что возвратиться на прииски. У меня в фургоне имеется всего вдоволь. Ведь это был наш магазин. Я вас отвезу туда. Вы согласны, сестрица?

Анна едва смогла пробормотать несколько слов благодарности. Она дала волю слезам, бросилась в объятия чудесной девушки и с нежностью ее обняла.

«Отлично! – решил бур, потирая руки. – Править фургоном буду я, и пусть меня возьмут черти, если он попадет на прииск. Он поедет туда, куда я захочу. А женщины даже не заметят. Затем надо признать, что мой братец Питер все-таки удачливый малый. Я искал жену, а нашел двух. Поделимся. Питеру – еврейка, мне – англичанка. Что касается Корнелиса, пусть пока подождет. Очень уж у него рожа безобразно прожарена револьвером. Итак, значит, все идет хорошо. Теперь нам остается только найти сокровища кафрских королей».

Часть вторая Сокровища кафрских королей

Глава 1

Драка на прииске. – Крепкие словечки, подкрепленные затрещинами. – Необыкновенная дуэль. – Нож против револьвера. – Стакан крови за стакан воды. – В палатке. – Удивительные приключения золотоискателя-разведчика. – Сэм Смит. – Самородок ценой в пятьдесят тысяч франков и алмаз величиной с орех. – Три выстрела и один удар ножом.

– Карай! Вы мерзавец!

– Я? Я – мерзавец? Я?..

– Да, вы! Я говорю вам это прямо в глаза, хотя в вас два метра от макушки до пят и вы похожи на гиппопотама. И силы у вас, должно быть, не меньше, чем у пятилетнего быка. А я говорю и повторяю, что вы мерзавец! Мерзавец! Мерзавец!

– Да я вас только один раз стукну кулаком – и вас больше нет на свете!

– Руки коротки!

– Я всажу вам пулю в лоб!..

– Руки коротки!.. Вы слишком громко орете. Я вас называю мерзавцем прямо в глаза, а вы только грозитесь и орете. Плевать я хотел на ваши кулачищи и на ваш револьвер, свинья вы американская! Мерзавец и задавака! Если кто-нибудь из почтенных джентльменов одолжит мне нож, я берусь зарезать вас, как самую последнюю чикагскую свинью.

Гигант, на которого сыпались эти оскорбления, пришел в бешенство и с криком бросился на обидчика, человека ростом не больше пяти футов, сгреб его одной рукой, схватив за лохмотья, еле прикрывавшие его загорелую грудь, поднял, как ребенка, над своей головой и стал искать глазами, куда бы его швырнуть.

Но маленький человечек оказался храбрецом. Он использовал эти короткие секунды раздумья своего врага и, будучи подвешен между небом и землей, стал хлестать гиганта по лицу – по одной щеке и по другой. От такой дерзости гигант опешил.

Бац! Бац! Две увесистые оплеухи прозвенели, точно здесь били тарелки, и вызвали у многочисленных свидетелей этой необычайной картины возгласы удивления и восторга. А человечек не удовольствовался раздачей оплеух, которые были, пожалуй, не столь чувствительны, сколь обидны. Он уперся гиганту ногой в грудь и изо всех сил толкнул его. В руке мастодонта остались одни лохмотья, а их маленький владелец вырвался, сделал ловкий прыжок, вскочил на ноги как ни в чем не бывало и, держась за бока от смеха, воскликнул:

– Карай! А неплохо бывает иной раз одеваться в рванину! Ваше мнение, джентльмены? Но быть может, вам угодно поиграть всерьез? Тогда пусть мне дадут нож. Я принимаю на себя обязательство выпустить этому дураку все его кишки на вольный воздух. Тысяча чертей!.. Он не знает, с кем имеет дело, этот мерзавец! Я ему покажу, как связываться с человеком, который, прежде чем стать золотоискателем, был тореадором в Барселоне!

Раздался взрыв смеха, кругом зашумели голоса и посыпались замечания:

– Он прав, этот француз!

– Он не француз, он испанец!

– Все равно, он лихой парень, и Дик получил от него по заслугам.