Похитители жвачки

Расскажу тебе забавную историю из моего детства. Мальчиком я страшно любил играть в солдатики, но мама ненавидела войны (что странно, учитывая, какой сварливой бабой она была) и солдатиков мне не покупала. Я был еще слишком мал, чтобы развозить газеты и зарабатывать собственные деньги, да и магазин находился в милях от нашего дома. Однажды отец привез мне целый пакет солдатиков. Я чуть с ума не сошел от радости. Начал с ними играть, а потом вошла мама с телефоном в руке, присела рядом и сказала: «Хорошо, играй в войнушку, если хочешь, однако каждый раз, когда кого-то из солдат ранит или убьет, я буду звонить его матери. Готов? Раз, два, три… Начинай». Можешь представить, как мне было весело…

Короче, суть в том, что любая семья – это катастрофа. Некоторые семьи более взрывные, другие тихие, но токсичные. Я не совсем согласен, что именно родные повлияли на ход твоей жизни. Мне кажется, люди появляются на свет с определенными задатками. Подумаешь, твои близкие часто умирали! Все умирают, Бетани, и ты тоже однажды умрешь. Лет в восемьдесят, в хорошей больнице, окруженная любящими родственниками и медсестрами, которые не будут красть твои брошки или разбавлять морфий.

Да кто я такой, чтобы все тебе выкладывать? Если честно, понимание самого себя – единственное, что у меня есть. Только об этом я и могу спокойно говорить. Только этим я и могу поделиться с другими. Я заслужил это понимание, черт подери! И я – твой друг. Мама тоже тебя любит – нет, обожает! – и она потрясающая женщина. По-моему, ей уже можно немного о тебе позаботиться. Весь чай Китая не заставит меня вернуться в свои двадцать лет; с другой стороны, я завидую, что у тебя впереди такой громадный отрезок жизни. Нечего и говорить, ошибок впереди тоже много, и среди них наверняка будут забавные. Надеюсь, ты меня не бросишь – хотя бы потому, что других развлечений у меня нет.

Бетани, мир прекрасен. Жизнь коротка и в то же время очень длинна. Жизнь – это благо.

К тому же всегда найдется кто-нибудь, кто опрокинет рекламный стенд ручек «Шарпи» в отделе 3-Юг. Так что иди и наведи там порядок, да поживей!

Твой друг,

Роджер.

Ди-Ди

Дорогой Роджер!

Теперь спишь ты. Бетани принимает душ, а я сижу на ужасно неудобном стуле и пытаюсь крепиться. Сейчас мне намного легче. Бетани еще слегка шатается и выглядит пристыженной. Я не уверена на сто процентов, что она действительно хотела умереть. Таблетки проглотила в автобусе, среди людей. К тому же Бетани в последнее время так мало ела и так много работала, что могла вырубиться от простого обезболивающего. В детстве она чего только не жевала (землю из цветочных горшков, пауков-косиножек, дорожную соль) – и хоть бы что. Желудок у нее крепкий, как бетономешалка.

Роджер, я не хотела совать нос в чужие дела, но все-таки прочитала твое письмо к Бетани. Оно чудесное. И я прекрасно понимаю, что ты хотел сказать про старость и постижение самого себя. Только как объяснить это молодежи? К двадцати пяти годам ты осознаешь, что никогда не станешь рок-звездой, к тридцати – что тебе не быть стоматологом, а в сорок остается лишь два-три дела, которыми можно заняться – и то, если побежать очень быстро и успеть на поезд.

Передо мной сейчас два пути. Я могу жить, как жила, или последовать совету Бетани (она оставила мне записку на столе): заложить квартиру и потратить вырученные деньги на образование. Я склоняюсь ко второму. Бетани не хотела меня обидеть, она ясно дала понять, что моя жизнь мало отличается от смерти. А как насчет нее? Только между нами: мы отведем ее в муниципальный колледж и привяжем к двери кабинета, где идут вступительные экзамены. Потом убедимся, что у нее появились какие-нибудь планы – любые, мне все равно, лишь бы моя дочь вышла из состояния, в котором находится сейчас. Знаешь, Бетани открыла мне глаза, и больше я их не закрою.

Слышу ее шаги в коридоре.

Роджер, а ты случайно не хочешь измениться? Можем организовать клуб.

Как же Бетани повезло, что она тебя встретила!

Спасибо.

ДД

Бетани

Роджер!