Похитительница кошмаров

Моя машина неза водится

незавод ится

Мояма шина не заводится

Моя машина сломал ась, буду как только смогу

Марен встала, чтобы размять затёкшие ноги. Проверила, дышит ли Хэлли, и попыталась разглядеть на её губах хотя бы малейший намёк на улыбку, на малейшую складочку смеха в уголках её глаз. Ничего.

Её рука потянулась к карману, где лежали два последних пакетика с летающим сном. Марен быстро покосилась на дверь. Через десять секунд пакетик со сном уже лежал под языком Хэлли. Марен стояла рядом с сестрой и ждала, пока часы отсчитывали секунды. Минута. Две минуты. Она проверила рот сестры. Пакетик растворился, но ни один мускул на лице Хэлли не дрогнул. Марен принялась расхаживать по палате. Десять минут. Двадцать. Когда людям снятся сны, их глазные яблоки подёргиваются под закрытыми веками, но с Хэлли этого не происходило. Сон должен был начаться уже давно, но её лицо по-прежнему было неподвижным, а губы – почти белыми.

Ничего не получилось.

Выбежав в коридор, Марен помчалась к двойным дверям, перескочила через порог и побежала дальше. Её ноги не хотели останавливаться, чтобы дождаться лифта, поэтому она нашла лестницу и с громким топотом устремилась вниз.

«Будьте осторожны на лестнице», – прозвучал в её голове мамин голос. Марен хотела быть осторожной – ещё не хватало, чтобы у мамы вместо одной стало две дочери с черепно-мозговыми травмами, но она не смогла остановиться. Наконец она выбежала на первый этаж, пролетела вестибюль и пулей выскочила наружу.

От противоположной стороны автостоянки только что отъехал автобус. Марен прислонилась к шершавой кирпичной стене. Да, сегодня никакого везения. Ничего не изменилось. Она дала сестре глупый сон, от которого та улыбнулась, но так и не проснулась. Сны – не лекарство. Она села на покрытый резиной участок тротуара. Рядом с ней появилась пара туфель на высоких каблуках. Ей на колено упал высохший коричневый лепесток розы.

– Извините меня, – сказала она, стряхивая лепесток.

– А вот это вряд ли. – Женский голос, острый, как шип розы.

Марен так быстро подняла глаза, что едва не завалилась на бок.

– Снова вы…

Женщина из магазина снов, Якобы-мисс-Мало, пожала плечами и оторвала от букета засохших мёртвых роз ещё один лепесток. Над её левым ухом сидел оранжевый мотылёк с чёрными кругами на крыльях, похожими на глаза.

– Я видела, что ты дала своей сестре, – сказала она, глядя на стоянку. Её накладные ресницы были густыми, как кисточки. Марен попыталась встать, но женщина впилась каблуком в подол её длинной футболки, пришпилив к земле.

– Ну и что? – Марен скрестила руки и попыталась придать себе вид, будто она была совершенно счастлива на своём месте.

– Ты не имеешь права давать людям сны без их согласия, – сказала Якобы-мисс-Мало.

– Это вам, покупателям, нельзя давать их. – Марен изо всех сил пыталась говорить спокойным ровным голосом. – Те из нас, кто работает в магазине, не обязаны соблюдать это правило.

Ещё один лепесток упал на волосы Марен, и она смахнула его.

– Думаю, ты врёшь, – сказала женщина.

– У нас свободная страна. – Марен тихонько кашлянула. – Вы можете думать что хотите.

Острый мыс туфли качнулся в сторону, но каблук по-прежнему впивался в подол Марен. На женщине были бледно-розовые колготки.

– Интересно, что бы сказала твоя дорогая бабушка, если бы узнала, что ты натворила.

– Ей было бы всё равно. – Марен ненавидела собственный голос, который был готов сорваться на крик.

– Давай это узнаем, хорошо? – Женщина вытащила из сумочки гладкий серебристый телефон. – У меня здесь есть её номер.

В иных обстоятельствах бабуля Лишта никогда бы не поверила рассказам случайного человека о Марен. Но всего несколько часов назад Марен специально просила бабушку дать сны для Хэлли. У неё закружилась голова.

Женщина постучала ногтями по экрану телефона, и Марен услышала на другом конце линии гудок. Если Лишта поверит, она запретит Марен даже входить в магазин. Одна только мысль о том, что она может потерять все полученные у бабушки знания о премудростях сбора нужных компонентов, измерения и смешивания, была для Марен невыносима. Не говоря уже о том, что ей очень нравилось проводить время с Лиштой.

– Выключите телефон! – пискнула она. Женщина выгнула изящно выщипанную бровь, и Марен добавила: – Пожалуйста.

Из телефона раздался приглушённый голос Лишты:

– Алло? Алло! Кто это?

Марен энергично жестикулировала, обращаясь к этой женщине. Если Лишта запретит ей ходить в магазин, ей придётся снова весь день бродить тенью по пустому дому, пока родители будут на работе, а Хэлли – за много миль от неё. У неё не будет ни друзей, ни сестры, ни родителей… ни бабушки.

– Пожалуйста, – повторила она, и на этот раз её голос сорвался на плач.

Большой палец женщины завис над экраном телефона.

– Просто скажите мне, чего вы хотите, – произнесла Марен.

Накрашенный помадой сливового цвета рот Якобы-мисс-Мало расплющился, как у змеи, и она сунула телефон обратно в сумку.