Похитительница кошмаров

Амос удивлённо рассмеялся, а Марен сделала вид, что не замечает слёз на его глазах.

– Я сейчас вернусь, – сказала она, вставая со стула. – Просто хочу попить воды.

В коридоре Марен всё глотала и глотала воду из фонтанчика, пока мир вокруг неё не поплыл. Она была рада помочь дедушке Амоса вспомнить внука, особенно после всего, что Амос для неё сделал. А вчера Кертис принёс ей искренние извинения, чего она не могла представить даже в своих самых смелых мечтах.

Марен вздохнула. Ничто не приносило ей большей радости, чем найти для кого-то идеальный подарок. Но вылечить мозг старого мистера О’Грэйди оказалось легко, и она никак не могла подавить в себе зависть. Как бы рада она ни была за Амоса и его дедушку, ей было жаль себя и Хэлли. Она начала испытывать шепчущую пыль на Лиште, но это не изменило политику больницы в отношении магии. Запрет остался запретом. Марен же ничего не знала о правилах учреждения долгосрочного ухода.

Завтра Хэлли перевезут в Уиттакер. Все уверяли Марен, что это ничего не изменит. Увы, это изменило всё. Её сестра переедет в это жуткое, безнадёжное место. Марен не смогла ей помочь.

Из её рюкзака донеслась мелодичная трель. Она выудила телефон.

– Привет, мама.

– Дорогая? Ты меня слышишь? – Голос мамы звенел, как будто она хотела сказать что-то срочное. У Марен тотчас скрутило живот.

– Да. Что случилось?

– Твоя сестра проснулась! – крикнула мама. – Полностью, полностью проснулась и отвечает на вопросы. Она спросила про тебя.

Марен вскрикнула, чем напугала стариков в холле.

– Извините, – сказала она им. – Это хорошие новости, не волнуйтесь. Мама? Ты ещё там?

– Да. Ты всё ещё в доме престарелых? Я почти подъехала. Встретимся на улице.

Марен бросила телефон в сумку, заглянула в комнату дедушки Амоса, чтобы сообщить хорошие новости, и бросилась к выходу.

* * *

Пятнадцать минут спустя Марен с мамой въезжали на больничную стоянку. Ни одна из них не проверила дважды ремень безопасности, ни одна ничего не прошептала на светофоре. Они свернули на свободное место рядом с заклеенным изолентой «жуком» Лишты. Мама ещё не успела выключить двигатель, как Марен уже выскочила из машины.

– Скорее! – крикнула она.

Смеясь, они бегом бросились ко входу в больницу. Стеклянные двери с тихим вздохом распахнулись. Перейдя на быстрый шаг, они на ходу поздоровались с медсестрой за стойкой регистратуры. Лифт взлетел и ни разу не остановился, пока не доставил их на пятый этаж. Показав смехотворно счастливому единорогу на стене два больших пальца, Марен помчалась по коридору в палату сестры.

Папа и Лишта сидели по обе стороны кровати Хэлли, держа её за руки, Анри прыгал вокруг прикроватной тумбочки, измельчая клювом бумажные носовые платки. Как только Хэлли заметила Марен, её лицо просияло в широкой улыбке.

– Привет, сестрёнка, – прошептала она скрипучим голосом.

– COCHON GROGNON. МАРЕН В «ЗВЁЗДНОМ СВЕТЕ»…

– Анри, я посажу тебя в машину, – предупредила попугая Лишта.

Издав оскорблённый крик, попугай перелетел на подоконник и принялся чистить перья. Лишта встала и жестом пригласила Марен сесть на её стул.

Марен взяла Хэлли за руку и сжала, но не слишком сильно. Её сердце отбивало чечётку, пытаясь вырваться из груди. Ей так много хотелось сказать, что она не знала, с чего начать.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросила она.

– Хорошо, – прохрипела Хэлли.

Марен медленно приблизилась к сестре. К своей прекрасной, доброй, чудесной сестре, которая, как она думала, никогда с ней не заговорит. Ещё ни разу в жизни она не испытывала такого ослепительного, головокружительного счастья.

– Ты помнишь что-нибудь, что я говорила тебе, пока ты спала? – спросила она.

Хэлли закрыла глаза и едва заметно кивнула.

– Ты слышала меня! – сияя, воскликнула Марен. – В любом случае тебе больше не нужно её бояться. Обскура… мисс Мало сейчас в тюрьме. Суда ещё не было, но, учитывая все улики, полиция считает, что она не выйдет оттуда ещё очень долго… если вообще.

Не открывая глаз, Хэлли улыбнулась.

– Хорошо, – беззвучно прошептала она и перекатилась на бок. Её рука расслабилась, дыхание замедлилось. Мама Марен подошла к ней и погладила по волосам.

– Ничего страшного, – сказала она Марен. – Врачи сказали, что сейчас её сон нормализовался. Не хочешь пообедать, пока она отдыхает?

Марен покачала головой:

– Иди без меня. Я останусь с ней.

Как только все гуськом вышли в кафетерий, она втиснулась в кровать и прижалась щекой к спине Хэлли. Она лежала, прислушиваясь к нежному ритму дыхания сестры, и вскоре тоже задремала.

31

Одетая в зудящее трико с красно-золотыми блёстками и такую же шляпу, Марен стояла за кулисами общественного театра Рокпул-Бей. Слегка дрожа, она смотрела на сцену, где выступал джазовый класс четвёртого уровня в костюмах с чёрной бахромой. Если считать генеральную репетицию, это был уже второй раз, когда она вышла на сцену после тех ужасных дней в театре «Звёздный свет».