Похитительница кошмаров

– Бабуля! – Марен упала рядом с бабушкой на колени. Лицо старушки было осунувшимся и безвольным. – Бабуля! – Она потрясла её за плечо, но Лишта не реагировала. Охваченная паникой, Марен нащупала пульс на запястье бабушки. Вот он, едва бьётся под похожей на бумагу кожей. Марен поднесла к носу Лишты палец. Уфф, кажется, дышит. Без сознания, но жива.

– Бабуля, прошу тебя, пожалуйста, проснись! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Марен вновь потрясла её за плечо. Голова Лишты покачнулась. Сама она издала лёгкий вздох и пробормотала что-то про шкуру летучей мыши и чай.

– Давай отнесём её наверх, – сказала Марен.

– Ты уверена? – Амос с сомнением посмотрел на спящую старушку.

Марен отогнала от себя ещё одного мотылька.

– Мы не можем оставить её здесь одну со всеми этими кошмарами. А учитывая, сколько снотворной соли я подсыпала в сон Обскуры, эта поганка будет дрыхнуть ещё несколько часов.

Обняв их обеих за плечи, Амос помог ей поднять Лишту с кровати. Хотя старушка была лёгкой, как птичка, им стоило немалых усилий протащить её по коридору, а затем поднять вверх на каждую ступеньку. И всё это время у них над головами кружился рой мотыльков.

– Осторожно! Берегись! – крикнул Амос, кивнув головой в сторону Лишты, пока они обходили перила лестничной площадки.

На подбородок старушки приземлился пушистый жёлтый мотылек с чёрным пакетиком в лапках. Марен с силой шлёпнула по нему. Насекомое прилипло к её влажной руке, и когда она её вытерла, кошмар размазался по ладони.

Веки Лишты затрепетали. Внезапно она пошатнулась назад, и они все втроём чуть не полетели вниз по лестнице. Марен срочно требовалось вымыть руку, но, держа бабушку, сделать это было физически невозможно. По лестничной площадке над их головами заметался скелет с длинными, тонкими чёрными волосами. Кошмар уже начал действовать.

– Он ненастоящий, – пробормотала Марен. – Он ненастоящий.

Наконец они доковыляли до верха лестницы, затащили Лишту за кулисы и усадили около стены. Обскура неподвижно лежала на сцене, с головы до ног облепленная толстым слоем ползающих, копошащихся, хлопающих крыльями насекомых. От шороха и шелеста их крыльев Марен сделалось дурно. Ещё больше насекомых налетело из-за кулис, но на Обскуре уже почти не оставалось свободного места. Поэтому некоторые остались в воздухе, кружа под высоким потолком зрительного зала.

При всей своей ненависти к Обскуре, Марен было больно на неё смотреть. Особенно на её лицо. Марен быстро повернулась к столу, но там, зашивая костлявыми пальцами сон, сидел скелет и смотрел на неё пустыми глазницами. Его сальные волосы выглядели точно так же, как её парик ведьмы на Хеллоуин два года назад. Марен помогла Лиште приготовить этот кошмар, используя пряди от этого парика. Увы, это не сделало кошмар менее страшным.

– Это наваждение, это наваждение, это наваждение, – прошептала она и повернулась к Амосу. – Мы должны приготовить антисонное противоядие. – Она закрыла глаза, пытаясь представить ингредиенты. – Мята, сушёные светлячки, цедра лимона и кайенский перец. Ах да, кофе.

Марен взялась перебирать рассыпанные по полу ингредиенты. Амос помогал ей. Марен старалась не прикасаться к ступне скелета, которая тук-тук постукивала под звуки пронзительной, жуткой мелодии, которую, как она знала, никто, кроме неё, не слышал.

Когда было найдено всё, кроме светлячка, который, вероятно, остался в магазине, Марен измельчила ингредиенты и, не тратя время на то, чтобы класть смесь в пакетик, взяла щепотку. Амос открыл Лиште рот, а Марен положила получившуюся смесь бабушке под язык, молясь о том, чтобы та сработала и чтобы передозировка снотворного Обскуры не повредила головной мозг Лишты навсегда.

Спустя несколько мгновений Лишта зашевелилась, и засунула было руку в рот. Но Марен осторожно отвела её руки в сторону и крепко их сжала.

– Всё в порядке, бабушка. Это не кошмар. Пусть это полежит у тебя во рту, пока ты не проснёшься полностью.

Веки Лишты приоткрылись, лицо осветила счастливая улыбка.

– Я так рада тебя видеть, дорогая, – сказала она. – И тебя, – сказала она Анри. Попугай приземлился Лиште на плечо и принялся клювом расчёсывать её спутанные волосы.

– Я тоже рада тебя видеть. – Голос Марен дрогнул, стоило ей подумать о том, через что они прошли, и как печально всё это могло закончиться.

Амос между тем уже нашёл спортивную сумку и разговаривал по телефону с полицией, повторяя их имена и местонахождение.

Марен крепко сжала бабушкину руку.

– Теперь всё будет хорошо.

30