Похлебкин. Избранное

В голодном же меню Жилинского мы насчитываем свыше 25 разных наименований пищевых объектов в приготовленном виде, то есть кулинарно скомпонованных, а не просто отдельных продуктов или видов пищевого сырья. Это как раз то, что непосредственно сделано самими Жилинскими, их личными усилиями по борьбе с голодом.

Не все, конечно, могли идти таким путем, и то, что им естественно шли Жилинские, объясняется привычкой этой семьи к народным традициям питания или даже возвращением к ним. В период блокады Жилинские возвращаются к самовару, а также непременно готовят основное блюдо русской народной кухни — суп, без которого они вряд ли протянули бы более двух-трех месяцев.

Таким образом, уже один тот факт, что Жилинский происходил из крепкой крестьянской семьи, к тому же религиозной, а потому сохранявшей традиции русского застольного быта, привел к тому, что Жилинский придерживался той линии питания, которая в голодной ситуации была единственно правильной: регулярное, непрерывное, ежедневное чаепитие, обязательная горячая пища в обед независимо от ее состава, употребление различных обостряющих вкус приправ (нет солений и мочений, так в ход идут горчица и соль, капли датского короля и касторка, выполняющие ту же роль обострителей, сдабривателей пищи!).

Только один раз, да и то как исключение после почти двух суток абсолютного отсутствия какой-либо пищи, Жилинский позволил себе съесть неприготовленную, сырую пищу — всего 10 г сырого американского мяса с солью, да и то из любопытства, а не из-за голодной жадности. Если же учесть, что мясо было мороженым и что такое «блюдо» допускает русская кухня (строганина!), то Жилинский и здесь не вышел за пределы строгих национальных традиций. В то же время он недвусмысленно осуждающе говорит о людях, которые едят сырыми (сухими!) крупу, муку, мясо (целиком, прямо в магазине).

Дневник Жилинского помогает нам не только достоверно проследить быт голодающих людей в ленинградскую блокаду, но и понять многие особенности и проблемы «голодной кулинарии», найти ключ к пониманию многих кулинарных процессов в системе правильного питания вообще, которые прежде были неясны или не выяснены.

Вот почему дневник Жилинского — важный, значительный, серьезный, убедительный историко-кулинарный документ XX в.

• • •

Блокада Ленинграда была прорвана 13 января 1943 г. Но еще до осуществления этой операции двух фронтов, с середины декабря 1942 г., начала действовать «дорога жизни» по льду Ладожского озера, а севернее Ленинграда, в тылу Карельского фронта, были сосредоточены огромные запасы продовольствия, которое перебрасывалось в блокадный город и спасало голодающее население. Эти продовольственные резервы в значительной степени формировались за счет тех продуктов, которые поступали через Мурманск и Архангельск от союзников — из США и Канады. Вот как писала об этом в то время Вера Инбер:

А там, по Северной, сюда идут,
Идут составы — каждый бесконечен.
Не счесть вагонов. Ни один диспетчер
Не посягает на его маршрут.
Он знает: это посланный страной,
Особо важный. Внеочередной.

Там тонны мяса, центнеры муки.

И все это в три яруса, грядою,
Лежит в полкилометра высотою, —
Но все это, не доезжая Мги.
Там овощи. Там витамины «Це».
Но мы в блокаде. Мы почти в кольце.

И даже будто в Мурманске стоят

Для нас американские продукты:
Консервы, сахар, масло. Даже фрукты.
Бананы... Ящики за рядом ряд.
И за долготерпенье, нам в награду
На каждом надпись: «Только Ленинграду».

• • •

Обзор состояния продснабжения в годы войны на фронте, в тылу, в блокадном Ленинграде и на оккупированной территории достаточно убедительно показывает, что несмотря на огромные трудности в обеспечении продовольствием почти 250-миллионного населения страны государство в целом справилось с этой задачей в течение четырех лет только благодаря сделанным еще до войны государственным запасам и строгой системе рационирования. Население, несмотря на все трудности, в целом проявляло стойкость, выдержку и дисциплинированность, вследствие чего нигде в стране (исключая блокадный Ленинград) до настоящего голодания, подобно голоду в годы Гражданской войны в Поволжье, дело не доходило.