Похмелье

Не то чтобы этот вопрос застал меня врасплох. Просто советовать что-то я не очень любил. Да и слова в этот день давались мне с огромным трудом. Нужно было экономить энергию и меньше тратить ее на разговоры. На разговоры с гостями – тем более. Благо у меня всегда имелся план на такие случаи.

– У нас очень большое меню. Я оставлю его вам. Почитайте, изучите, выберите, а потом нажмите на кнопочку. Я приду и что-нибудь подскажу. Женщина согласилась.

Я ушел из их каюты обратно в зал. В зале был Игорь.

– Че, опять пехота?

Пехотой называли гостей, от которых вряд ли можно было ожидать чаевых. Вообще, почти всех гостей как-то называли. Но пехота всегда была пехотой. Человек мог быть бесконечно приятным, добрым, все время говорить спасибо, хвалить кухню и сервис. Но если он не оставлял на чай, то автоматически попадал в этот список.

– Естественно. Кто еще мог прийти в воскресенье утром.

– Но тебе вроде хорошо. Второй чайник пошел.

– Ты не пьешь две недели и уже начал презирать алкоголиков? Наверно, скоро будешь смотреть вебинары и ходить на курсы успешных людей.

– Неважно, но развиваться как-то надо.

– Игорь, ты официант. О каком развитии может идти речь?

– Лучше быть, как ты? Ты только и делаешь, что ноешь и бухаешь.

– А почему нет? Может, это единственное, что мне осталось. Меня бесят эти стены, эти кораблики. Меня даже ты бесишь, потому что тебя здесь по ходу не бесит ничего. Я пытаюсь придумать план побега. Надо валить отсюда, пока не поздно.

– Ты говорил то же самое, когда я сюда пришел. А было это полтора года назад.

– Да уж. Пойду лучше выпью.

И пошел. Меню ресторана было реально огромным. Пока моя парочка доберется до чего-нибудь не сильно дорогого, пройдет много времени. Главное, чтобы они не захотели выпить кофе. Вряд ли я сейчас справился бы с тем, чтобы его вынести.

Одна из главных проблем официанта с похмелья – трясущиеся руки. Мои конечности продолжали дрожать, как я ни пытался их успокоить. Трясло все тело – то от холода, то от жара. Но руки тряслись сильнее всего.

В принципе, я мог вполне нормально работать с похмелья, уже привык. Но руки выдавали. Самое сложное – вынести чашку кофе. Она буквально подпрыгивала в руках. Даже какой-нибудь сраный суп было тяжело нести, потому что он постоянно норовил выплеснуться наружу.

Приходилось выкручиваться. Можно было взять чашку двумя руками, но выглядел ты как стажер или просто как идиот. А ложка на блюдце все равно подпрыгивала и гремела, что сразу тебя выдавало. Часто я просто просил коллег отнести чашку кофе за конкретный стол, ссылаясь на неотложные дела. А иногда говорил гостям, что кофе-машина сломана и кофе сегодня не будет.

Чтобы руки не тряслись, нужно пить. На некоторое время эта дрожь проходит и можно работать дальше. Я выпил. Выпил залпом, чтобы не ощущать противный вкус водки, которая скопилась на самом дне чайника.

Звонок не звенел. Гости наверняка еще выбирали, так что можно было смело пойти покурить.

Сигарета сначала не хотела зажигаться, потом не хотела куриться. Вернее, я не особо хотел ее курить, но продолжал делать затяжки. Почему-то стало грустно. Вместе с похмельем за мной гонялись перепады настроения и приступы самокопания.

Зачем я вообще приехал в этот город? Это было относительно давно, и изначальная цель переезда уже как будто позабылась. Город оказался не лучше старого, новые друзья – не лучше предыдущих, диплом бесцельно пылился в шкафу вместе с какими-то справками и неинтересными документами.

Сигарету я не докурил даже до половины: в курилку ворвалась Лена и начала кричать. Она всегда кричит.

– Блять, почему я должна искать тебя по всему ресторану?!

Как будто я мог быть где-то еще, кроме кладовки или курилки.

– Иду.

Гости нажали на кнопку, значит, были готовы сделать заказ. Я был готов его принять лишь относительно. Без особого удовольствия и оптимизма. Улыбку пришлось не сильно, но натянуть. Вошел в каюту и поздоровался:

– Снова здравствуйте.

– Добрый день. Снова.

Женщина продолжала улыбаться. То ли мило, то ли мерзко и противно – я так и не уловил этой тонкой грани. Миша же продолжал пялиться в свою газету и встряхивать ее тем самым движением, чтобы страница была прямой.

– Выбрали?

– Да, мы выбрали. Только подскажите один момент. А вот бриоши с красной икрой

– это вкусно?

Я почувствовал усталость. Я хотел зайти в каюту, записать заказ и выйти из нее, но это не входило в планы женщины. Могут ли быть невкусными пирожные с икрой стоимостью 210 рублей за штуку? Я не знал ответа на этот вопрос, но ответил уверенно:

– Да, конечно. Очень вкусные.

– Ну, вы их не записывайте. Нам просто интересно было.

Миша снова встряхнул свою газету. Было заметно, как его интересовало происходящее вокруг.

– Хорошо, не записываю.

– А вот каре ягненка из Новой Зеландии – свежее?

Мне все больше начинал нравиться Миша. Нравилось, что вопросов он не задавал. Он вообще не говорил, и я так и не узнал, как звучит его голос. Он сидел, молчал и продолжал встряхивать свою газету.

Через силу, но пришлось продолжить этот диалог:

– Привозили вчера или позавчера. В общем, недавно.