Поход без привала

Посидели командир с комиссаром, вспомнили общих знакомых по прежней службе и незаметно перешли на «ты», что у Павла Алексеевича случалось весьма редко. Не любил он панибратства, слыл человеком сдержанным. А у Щелаковского почувствовал горячую, самозабвенную заинтересованность в деле и с радостью понял — сработаемся…

Оставив лошадей коноводам, они поднялись на высоту и прилегли на солому, заботливо постеленную бойцами. Обзор отсюда открывался широкий. Видно было, как движутся к Штеповке цепи спешенных кавалеристов. Наступала 9-я Крымская кавдивизия, поддержанная танковой бригадой.

На правом фланге гремела артиллерия. Там готовились к броску гвардейцы 1-й мотострелковой дивизии.

Полковник Лизюков позвонил Белову:

— Товарищ генерал, внимание! Катина очередь!

Вдали, над зубчатой лесной кромкой, полыхнуло багровое зарево. Пронеслись и растаяли в воздухе ярко-красные полосы. Тяжелым обвалом докатился грохот разрывов,

— Реактивные снаряды, первый раз наблюдаю, — сказал комиссару Павел Алексеевич. — По сведениям — начисто выжигают целые квадраты.

— Я тоже не видел. Съезжу, посмотрю вблизи, как работают.

— Поздно. У них боеприпасов на один залп. Сейчас уже снялись — и в тыл, чтобы авиация не накрыла.

— Ничего. Побываю у Лизюкова. И к Баранову заверну.

Щелаковский уехал, и Павел Алексеевич мысленно одобрил его решение. Какой смысл сидеть на месте? Нити управления в руках командира. А комиссар — с людьми. Поднять настроение, проверить, чтобы все имели патроны, были сыты и с куревом, чтобы раненых сразу выносили с поля боя, — забот много.

События между тем развивались не совсем так, как предполагал Белов. 9-я кавдивизия сблизилась с противником, но опрокинуть его не смогла: втянулась в огневой бой, в котором немцы имели явное преимущество.

Гвардейцы Лизюкова сперва продвигались более успешно. Они смяли вражескую оборону, потеснили фашистов и вышли к реке на подступах к Штеповке. Здесь мотострелков остановил массированный огонь.

Близился вечер, а существенных результатов добиться не удалось. Впрочем, не удалось ли? Гитлеровцы бросили в бой все наличные силы. Разведчики Кононенко доносят: подходы к Штеповке с юго-запада прикрыты лишь небольшими группами пехоты и одной батареей. А у Белова в резерве дивизия. И если с утра ввести на левом фланге два кавалерийских полка… Нет, двух полков мало! Удар должен быть неожиданным и мощным, чтобы противник не выдержал, не смог маневрировать силами. Надо двинуть вперед всю 5-ю имени Блинова дивизию.

Это риск. Причем риск огромный. Белов останется без резервов. Его основная задача не атаковать, а сдерживать гитлеровцев. Чем он отразит врага, если фашисты начнут наступление севернее или южнее Штеповки? Тогда — прорыв, тогда трудно или вообще невозможно будет восстановить целостность фронта.

Все это так. Однако надо учитывать и состояние немцев. Положение они знают плохо, авиаразведка не работает. Вдруг здесь целая русская армия появилась?.. Нет, не будут они наступать вслепую. Да и дороги скверные…

Свои доводы «за» и «против» Белов выложил комиссару. Тот слушал молча. Подумав, спросил:

— Ты принял решение?

— Дивизия Баранова ударит по юго-западной окраине всеми силами.

— Поддерживаю. А разведдивизион пусть прощупывает опасные направления. В случае чего разведчики хоть притормозят немцев.

Белов кивнул. Об этом он уже обстоятельно поговорил с Грецовым и Кононенко.

Итак, приказ отдан. В резерве Белова — только комендантский эскадрон. Все остальные силы под прикрытием темноты и дождя выдвигались на исходный рубеж.

И вот снова наступил хмурый холодный рассвет. Вновь на правом фланге, на севере, загремела артиллерия Лизюкова. Ей ответили фашисты. Опять пошли в атаку спешенные эскадроны Крымской дивизии и опять, как вчера, залегли под плотным огнем. Лишь на левом фланге, на юге, было тихо.

Павел Алексеевич нервничал, ходил по траншее. Телефон был рядом. Но он не снимал трубку. Это его твердое правило; не мешать командирам в трудный момент, не дергать, не отвлекать от руководства боем. Баранов знает свою задачу и сделает все, что сможет.

Показалось или действительно донес ветер с южной окраины приглушенное протяжное «а-а-а»?! Белов выпрыгнул на бруствер, весь превратился в слух. Зазуммерил телефон. Павел Алексеевич выхватил из рук бойца трубку, услышал густой радостный бас Баранова:

— Зацепились, товарищ первый! Крайние дома наши! Высоцкий молодец, в конном строю пошел!..

И — тишина. Онемела, умолкла трубка. Может, снарядом или миной рассекло где-то тонкие провода. Белов чертыхнулся, приказал связисту:

— Вызови Лизюкова!

— Лизюков на проводе.

— Отстаете, гвардия, отстаете! Баранов уже в Штеповке! Помочь ему надо!

— Начинаю атаку, — коротко ответил полковник.

Эта пожелтевшая страница «Красной звезды» многие годы пролежала среди бумаг Павла Алексеевича. Здесь большая статья генерал-лейтенанта П. Бодина «На Юго-Западном фронте».

Как волнуют сейчас строки, написанные по горячим следам событий!