Поход Ермака

— Восемьсот… Всего лишь! — отлегло у хана от сердца. И его враз охватил гнев на мурзу. — Как же ты, у которого две тысячи всадников, позволил разбить себя этой горстке русских?

— О мудрейший! Мои джигиты дрались, как барсы! — взмолился Епанча. — Но у русских есть невидимые огненные стрелы! Они разят, как молнии. Ими Ермак и победил меня…

— Поди прочь, жалкий трус! — пинком прогнал его Кучум и велел позвать к себе сановника Кутугая.

Вошёл юркий толстячок с хитрющими глазками и низко поклонился хану. Кучум велел ему разведать, так ли страшны огненные стрелы русских, как говорит о них трусливый Епанча.

Когда казаки привели к Ермаку захваченного в плен знатного татарина — это был Кутугай, — атаман показал ему, как стреляют из пищалей и пушек, одарил доброй одеждой, передал богатые подарки для хана и отпустил в Искер.

— Огненные стрелы Ермака сильны, — явившись к Кучуму, сообщил Кутугай, подал хану щит, пробитый пулями, и рассказал, как после обильного угощения вывели его, Кутугая, под открытое небо. Там стояли в ряд пятеро казаков с пищалями. В руках у них дымились фитили.

Татарский щит, который не брала никакая сталь, отнесли на тридцать сажень и водрузили на копьё. Грохнуло пять выстрелов одновременно, и щит оказался на земле. Когда его подняли — в щите было пять дыр…

«Придётся от Ермака откупаться», — побледнев, тоскливо подумал хан.

— Стрелы Ермака сильны, но сам-то он боится тебя, светлейший хан, — сказал Кутугай. — Так боится, что прислал тебе дорогие подарки.

При этих словах слуги внесли сундук с дарами Ермака. Кучум глянул и окаменел: сундук был полон мехов, тканей, жемчуга, золота и камней-самоцветов.

— Много ли у Ермака богатства? — тихо спросил он.

— Много-много…

— Проклятие! — вскричал хан. — Лучше бы он прислал мне твою безмозглую голову! Ведь Ермак не боится меня!

Кучум запустил в Кутугая продырявленным щитом и срочно позвал царевича Маметкула.

— Ермак предлагает нам выбор: либо покориться Руси, либо погибнуть от его огненных стрел, — сказал хан своему наследнику. — Что скажешь на это?

— Не бывать тому! — выхватил саблю царевич.

— Тогда созывай туринских и тобольских князьков и вели им дать Ермаку отпор на реке Туре!

* * *

Ермак разгромил отряды царевича Маметкула. Потом вернулся к реке Тобол.

В устье Тобола стояла татарская крепость Карачин. Она препятствовала выходу к реке Иртыш.

Атаман со своей дружиной в два дня взял с боем Карачин и с крепостной стены увидел широкий Иртыш, а на правом его берегу Чувашью гору, за которой находился город-крепость Искер, главный город ханского царства.

Но сразу двинуться на Кучума помешала ранняя зима. Да и войска у Ермака после боёв с ордынцами поубавилось. И послал атаман своего заменщика Ивана Кольца к царю и Строгановым за подкреплением, продовольствием, порохом и свинцом. Сам же в ожидании подмоги зазимовал с дружиною в Карачине.

Гонцы вернулись и привезли от Строгановых свинца и пороху. Иван Кольцо передал атаману панцирь с золотыми орлами — дар царя Ивана Грозного Ермаку за победы.

Атаман принял дар и спросил:

— А где же подкрепление?

— Царь пообещал пятьсот стрельцов, — сказал Иван. — А когда пришлёт, про то лишь ему ведомо…

И сказал Ермак Тимофеевич дружине:

— Браты! На носу опять зима, а еды у нас нету! И добыть её мы сможем только в Искере у Кучума. Но прежде надобно разбить Кучума…

— Мало нас! — зароптали казаки. — А Кучум, говорят, собрал под Искером десять тысяч! Шутка ли — по двадцать сабель на каждого из нас!..

И сказал тогда атаман:

— Понимаю, браты! Но мы — казаки. Где сил не хватает, там казацкой хитростью должны взять…

СЕКРЕТ ЕРМАКА ТИМОФЕЕВИЧА

Над Иртышом лиловая мгла октябрьской ночи.

Васятка сидел в дозоре и глядел в ту сторону, откуда несла свои чёрные воды река. За нею, вдали, виднелось зарево тысячи костров. Они пылали на Чувашьей горе. Там расположился стан Кучума.

Нынче вечером Ермак предупредил дозорных:

— Если на реке появится кучумец в лодке, не стреляйте в него. Этот человек нам сегодня нужнее пороха.

«Что же это за человек такой?» — сидя в дозоре, думал Васятка.

За время похода парнишка сильно подрос, и атаман вручил ему пищаль. С нею Васятка и сидел сейчас в дозоре, пряча от ветра и чужих глаз тлеющий фитиль-вековик. Такой фитиль мог гореть очень долго.

Вдруг на реке что-то всплеснулось. Васятка напрягся, застыл. Прямо перед собой увидел дозорный лодку-долблёнку, а в ней гребца. Тот причалил к берегу, вытащил долблёнку на гальку и огляделся.

— Стой! Руки вверх! — негромко, но чтобы его услышали другие дозорные, крикнул Васятка. — Кто такой?

Неизвестный поднял руки и быстро заговорил:

— Моя стрелять не надо! Моя веди Ермак!

Ермак не спал. Он с нетерпением ждал ночного гостя. В руке у атамана была зажата половина татарской стрелы.

В дверь постучали. Васятка и двое казаков ввели ночного гостя. Он молча вынул из-за пазухи обломок стрелы с наконечником и подал Ермаку. Тот придвинулся к светильнику и соединил поданный обломок стрелы со своей половиной. Всё сошлось. Взволнованный Ермак Тимофеевич шагнул к гостю и крепко его обнял.