Поход Мертвеца

– Нет. Мне жаль, что ты так поступил с Реметой, громовержец. Он хороший человек, хоть и твой сын.

– Ты от него заразился.

– Мне его не хватало уже, когда ты явился в образе отшельника и встал на моем пути в вечность. Что ты думаешь делать, боже?

– Я снова использую тебя, Мертвец, – отвечал тот устами Реметы. – Мне нужен твой друг – Жнец душ. Никто, кроме тебя, из нашего отряда не сможет призвать его на помощь так скоро, как это нам необходимо.

– Тебе, громовержец. И я не хочу пожертвовать своим единственным другом, ради прихоти. Ведь бог огня немедля узнает о его присутствии и уничтожит, сколько бы душ ретичей перед этим он ни собрал. А если ему и удастся пройти в замок…

– Не удастся, как и мне. Я помогу Жнецу: буду отвлекать брата от тебя и твоих товарищей. Только так получится проскользнуть в крепость. Но поспешите, я не смогу сдерживать его вечно – ведь тут брат многажды сильнее меня.

Мертвец вздохнул.

– Как мне обратиться к Жнецу? – наконец, спросил он.

– У тебя есть его браслет, надень и сосредоточься на нем. Он тебя выведет к некроманту. После ты сможешь с ним говорить.

Так просто. Только сейчас наемник понял, для чего ему подарено украшение. Мертвец отошел от бога, вынул из кармана штанов браслет, который постоянно носил с собой последний год. Надел на плечо. Подождал, вспоминая лицо друга. Желая снова увидеть его и боясь этой встречи, ведь недаром Жнец говорил, что их новое свидание может оказаться последним. Свара меж людьми перестала быть только их забавой, сейчас или чуть позже, но обязательно в схватку вступят боги. И кто тогда останется живым?

– Я слышу тебя, друже, – он почувствовал в сознании голос Жнеца. – Что случилось?.. Ты в Рети…, как и зачем ты там оказался?

– Я не хочу, чтобы ты приезжал сюда, – наемник мысленно обрисовал предысторию появления отряда близ Метоха. – Это не наша война. Если ты окажешься втянут, тебя используют и выбросят, как битую карту.

– Рано или поздно, но это случилось бы. Наверное, с того мига, как почувствовал появление последнего своего соперника, прожившего всего три дня и умерщвленного Реметой. Ты прости меня, ведь это я посадил тебя на крючок, попросив отправиться в Эльсиду, – спокойно отвечал Жнец. – Он хотел взять меня за горло, вот мне перед Реметой ответ и держать.

– Это не Ремета.

– Будет проще говорить о нем именно так и впредь. Я приеду.

– Не надо, Жнец. Мы не доживем до рассвета.

– А разве ты не этого хотел? – наемнику показалось, Жнец усмехнулся мысленно. Может, так оно и случилось.

– Я хотел иначе. Не подставляя тебя.

– Ты не подставил. Пригласил на битву, которую я долго ждал. Я же говорил, мы свидимся в непростое время. И у нас еще найдется время перекинуться словцом. Я седлаю коня, постараюсь прибыть к вам до полуночи. А ты… тебе надо только выполнить обещанное, а там будь что будет. Я постараюсь помочь.

– Спасибо, друг, я…

Мертвец хотел еще добавить, но собеседника не стало, мгновения не прошло, как его далекая сущность истаяла в разуме, унесенная порывом ледяного ветра. Он вздрогнул, поежился. Обернулся к Ремете.

– Жнец будет к ночи, – громовержец кивнул, уголки губ тронула улыбка.

– Как иначе. У берега озера есть небольшая пещера, где мы могли бы переждать.

– Ты тоже? – громовержец кивнул.

– Пока буду ждать и я. Но прошу, не говори о своем открытии соратникам, им сейчас готовиться к битве. Всем нам.

Бог повернулся, но Мертвец коснулся его плеча, вздрогнув при этом. Ремета замер.

– Дай слово, что поможешь ему.

– Даю. Мы будем биться вместе. Я скажу остальным, что помощь близка. Пусть дух реет перед решающей схваткой. Пусть… – он неожиданно замолчал и отправился к отряду, рассказывать о прибытии Жнеца. Наемник долго смотрел ему вслед, замерев, не смея рукой шевельнуть. Точно мороз сковал его окончательно. И лишь, когда негромкий шепот одобрения прокатился по собравшимся, медленно, как сквозь бурный поток, подошел к отряду, безмолвно слушая их радостные речи.

Далеко продвинуться не удалось, к середине дня одолели всего три мили. Но хоть настроение поднялось. И неважно, что окрест находилась армия ретичей, пусть несобранная, пусть неумелая, но под защитой своего господа, а оттого ничего и никого не боящаяся. С такой в бою встречаться —последнее дело, разве что Жнецу душ. Потому-то отряд и хоронился больше обычного, терпеливо пережидал новое шествие, двигался сугробами и лишь изредка, на полчаса, выдвигался на тракт, чтоб одолеть побыстрее короткий отрезок пути и оповещаемый посвистом, снова скрываться, дожидаясь наступления тишины. Топот подков уже впечатался в сознание: казалось, напряги слух и можно услышать дозор, спешащий оповестить командира, скрип телег, торопливо пробирающихся к столице или тяжелый шаг пехоты, нестройными рядами движущейся вдоль озера. Удивительно, что их, в этой суматохе, все еще не заметили. Да, дозоры бродили больше для собственного успокоения, а воинские части и вовсе не смотрели по сторонам, но немалое их количество рано или поздно должно наткнуться на чужаков, пересекающих дорогу подле очередного лагеря.