Поход на Киев (СИ)

И вот боярин решил отправиться к тому, кто считал его своим хорошим другом. Добрыня заплёл свою косу на левый бок, как он делал в последнее время, потому как справа волос из-за шрама от ожога росло мало, взял своё оружие, сел на коня и отправился туда, где по слухам находилось войско богатырей. Верхом по лесистой местности богатырь добрался довольно быстро. Его спутники помогали ему спешиться и забраться на коня. Все они так же рвались в бой, поквитаться с печенегами за сожжённый город. Вообще, известно было, как кочевники ненавидят города, они просто не понимали городской жизни и потому разрушали все постройки на своём пути и вырезали местных. Но сейчас они перешли все границы. Вскоре путники добрались до широкого поля, которое всё было усеяно трупами со смуглыми лицами и узким разрезом глаз. Но не все мертвецы лежали на земле со смертельными ранами. Многие были живыми посажены на кол. Сотни тел здесь были подняты над землёй на колу, некоторые были ещё живы и медленно умирали мучительной смертью. Путники двинулись дальше по этому ужасному полю. Запах тлена ещё не поднялся, а, значит, убиты все кочевники были недавно и их убийцы должны быть где-то рядом. И действительно, вскоре Добрыня увидел своего знакомого товарища и был ещё больше поражён. Илья спокойно сидел на земле, в окружении сотен трупов и множества живых соратников и ел. Он грыз жаренную куриную ляжку, съел варёное яйцо с зелёным луком и запил всё это квасом.

— Как ты можешь есть в таких условиях? — вместо приветствия сказал ему Добрыня. Илья улыбнулся и поднялся на ноги.

— Когда вижу много крови и плоти, у меня всегда просыпается аппетит, — пояснил он своему другу, — а я вижу, нога твоя зажила.

— Почти, — отвечал Добрыня, спускаясь на землю. Хромая на одну ногу, он направился к воеводе.

— Так же нельзя, Илья. Ты же христианин, ты же давал богатырскую клятву. Я вот клятвы не давал, и то до такого зверства не дохожу.

— А как бы ты остановил многотысячную орду кочевников, которые пришли на твою землю, сжигают твои города и уничтожают всё, что тебе дорого? Что их остановит? Только страх. Они боятся меня, они считают меня порождением дьявола, и пусть считают. Нас мало, их намного больше, чем нас. Я и не рассчитываю победить, я рассчитываю задержать их до зимы.

— По-моему, ты просто мстишь им за Муром.

— А по-моему, ты вляпался.

И Илья кивнул на ноги Добрыни. Тот и не заметил, как угодил одной ногой в конский помёт.

— Печенеги здесь не просто так, — продолжил Илья, — я выяснил, они в сговоре с поляками и сыном покойного Владимира — Святополком. Все вместе они договорились о том, чтобы раздавить, сломать Русь. Так что помощи нам ждать неоткуда, только мы можем их остановить.

— Что ж, можешь рассчитывать на меня.

— Не спеши, Добрыня. Есть у наших врагов и ещё один союзник. Полюд Одноглазый сообщил мне, что в день, когда сожгли Муром, он видел летающего над городом Змея Горыныча. А ночью город сожгли. Весь, за одну ночь. Могли печенеги такое сотворить? Едва ли, а вот Змей Горыныч — твой союзник, очень даже мог.

— Не понимаю, зачем ему это?

— А ты спроси, ты же с ним в друзьях.

— Я в друзьях? Да это ты поклоняешься Симарглу, которому служит Змей Горыныч. Видимо, твой бог-шут больше тебя не поддерживает, ты ему наскучил.

— Может и так. Но скорее всего, Змей Горыныч просто отбился от рук. Он — птица вольна, часто перечит Симарглу и поступает по своей воле. Да и Симаргл ему не начальник, он лишь был его наставником. Змей давно уже получил свободу, безграничную свободу. И этим он опасен, ведь он же ещё и человек.

— Всё равно это не объясняет, почему он вдруг заключил союз с печенегами.

— Ладно, Добрыня. Однажды ты его уже оседлал. Будем надеяться, что при нашей следующей встрече мы с ним как-нибудь справимся. А пока принимай командование над тысячей.