Поход на Москву

На это я ответил, что теперь уже делать нечего и что прапорщик пехоты нам поможет. Пока же я поеду на разведку версты на две, дабы дать время роте принять боевой порядок, если я обнаружу красных. Из взвода я взял понравившегося мне младшего унтер-офицера Довженко. Взял незнакомую мне французскую винтовку и патронташ. Мы вдвоем сели в пролетку Ананьича и крупной рысью выехали за город. Быстро проезжали мы версту за верстой, не встречая ничего подозрительного. Ананьич временами умолял отпустить его, обещая даром возить «до смерти», а временами вспоминал, как он возил опоздавших на поезд гусар-офицеров из Харькова в Чугуев «прямо на ученье». Так мы проехали больше 20 верст и увидели впереди рощу и хутор. Я решил подождать нашу колонну. Начали попадаться повозки беженцев из Волчан ска и Купянска. Все они говорили, что красных не видели, но что они близко. Когда подтянулась колонна, мы устроили совещание и решили, что задержимся у хутора, где нашли человек 10 солдат типа дезертиров. Они говорили, что уходят от красных.

Неожиданно нас догнала конная группа. Это подпоручик Беляев привел 8 казаков-кубанцев, находившихся в распоряжении генерала Беляева. Мы повеселели и, отправив задержанных и донесение в штаб корпуса, решили, что конные пройдут рощу и выяснят, нет ли красных в большом селении верстах в десяти. Уже в сумерках двинулись вперед. Городские пролетки прыгали по корням лесной дороги, а офицер-артиллерист подавал команды для перемены направлений. Пролетки в темноте цеплялись за деревья. Наконец мы проехали рощу и добрались до большой слободы. Здесь заночевали.

К нашему огорчению, селение находилось в долине и было окружено холмами. Вспоминая полевой устав, выставили несколько постов и застав. Наш пыл умерил пехотный прапорщик, резонно заявив, что все равно в этом большом селении мы не сможем стеречь все подходы и что только зря утомим людей. Согласившись с ним, выставили охранение, особенно к извозчикам, мы поочередно дремали и дали отдохнуть людям и лошадям. Послали казака в штаб о занятии слободы.

На рассвете, имея впереди конных Беляева, двинулись дальше. Беженцы попадались все чаще, уверяя, что за ними идет красная конница. Двигались медленно, но все же, пройдя верст 30, после обеда заняли село Старый Салтов и большой деревянный через реку Северный Донец мост. Выставили от моего взвода заставу на мосту, послав казаков вправо и влево, где были мельница, переправа и брод. Лавочник в селении сказал, что все село ждет красных. Что, здесь был вырезан целиком отряд учащихся из Харькова, когда после гетмана красные занимали Украину. Что, когда подойдут красные, все мужчины села присоединятся к ним.

Мы решили стеречь узкий мост и в случае чего отходить по лесной дороге. Темнело, я находился с заставой на мосту. Мой взвод находился на нашем берегу по сторонам моста и дороги. 2-й взвод с Поднедовским и повозками расположился на площади, и наш командир нервничал, говоря, что надо отходить. Мы же, офицеры, уговаривали его, что нельзя отходить без нажима противника. Из Харькова прибыл казак и привез приказ держать переправу и сообщение, что к нам на поддержку идет сводная рота 2-го генерала Маркова полка.

На том берегу показались вспышки огоньков и послышался шум телеги. Вместе с унтер-офицером Довженко я прошел ко въезду на мост и, когда повозка приблизилась, закричал: «Стой! Кто идет?» В ответ послышалось: «Поручик X. с женой, уходит от красных из Волчанска».

Мы пропустили их, и они сказали, что красные очень близко за ними. Прошел час-другой. На левом берегу были слышны шум, голоса и внезапно начался беспорядочный частый огонь по мосту. Я побежал ко взводу и приказал открыть огонь по многочисленным вспыхивающим огонькам на том берегу. Через реку шла оживленная перестрелка. Вероятно, через полчаса она неожиданно прекратилась с того берега. Замолчали и мы.

Поручик Поднедовский прислал ко мне прапорщика Архипова с приказанием отходить. Сам он с повозками и 2-м взводом уже уходит из села на Харьковскую дорогу. Приказав одному отделению отходить с Архиповым, я с другим и Довженко дали несколько залпов по другому берегу и отошли за селение на холм.

Очень подавленный Поднедовский приказал нашему взводу идти вперед. Сам же с повозками и 2-м взводом должен был двигаться за нами. Из посланного вперед дозора прибежал солдат и доложил, что слышно движение по дороге нам навстречу. Предупредив людей, я с Довженко двинулись навстречу приближавшимся. В темноте на фоне просеки показалась колонна. Мы закричали: «Стой, кто идет!» Оттуда донеслось: «А вы кто?»

Я ответил: комендантская рота штаба корпуса. Спокойный голос крикнул: пусть два человека выйдут вперед. Я с Довженко с ружьями на изготовку вышли вперед, оттуда тоже двое. Один из них сказал: «Я командир роты 2-го Марковского полка штабс-капитан X.» — на что я ответил, кто я.