Поход на Москву

9 ноября. 2-й Корниловский Ударный полк. Дорога ночью для 1-го батальона была ужасна: гололедица и снег с сильным ветром в лицо убивали все живое. Грязь была настолько глубока, что местами на руках перетаскивали не только орудия, но даже и лошадей. К 6 часам стали втягиваться в село Поныри, а навстречу, с юга, шли разъезды красных, но все так замерзли, что драться никто не мог, и после отборной ругани разъезды скрылись, батальон стал по квартирам, а далее на юг по квартирам же стояли красные. Разъезд нашей команды конных разведчиков случайно нашел нас и передал приказание двигаться на станцию Поныри, в 3 верстах от села, куда батальон и прибыл еще до рассвета и тут же в составе полка двинулся на юг, вдоль железной дороги. Часам к 12 полк расположился: 2-й батальон — вс. Смородинном, 1-й батальон в Становом, остальной полк со штабом полка в селе Матвеевка.

10 ноября. Справа — 3-й Корниловский Ударный полк в селах Яковлевка, Коровино, слева — 1-й Корниловский Ударный полк в деревне Ржаве, севернее Фатежа. Командир 1-го батальона поручик Левитов вступил во временное командование 3-м Корниловским Ударным полком. Батальон принял поручик Мирзаханов. Командир 3-го Корниловского Ударного полка есаул Милеев был отрешен от командования полком; официальная причина — он не мог поднять боеспособность полка на должную высоту, но на самом деле он разошелся во взглядах с начальником дивизии полковником Скоблиным.

9–10 ноября. 3-й Корниловский Ударный полк. По приказу город Малоархангельск оставлен, и полк отходит к деревням Пересуха — Армянка — Озерны, откуда тоже ночью отходит на линию: Гнилая Плота — Никольское и через несколько часов идет на деревни Гнилец, Заболотовка, Архангельское, каковые и занимает к вечеру 10 ноября. Полк составляет правый фланг дивизии, правее — алексеевцы; связи с ними нет, по данным штаба, они отступают на город Щигры.

* * *

Итак, приказ командования Красной армии ударной группе — ударом от города Кромы на восток, в общем направлении на станцию Еропкино, не позднее 16 октября перерезать линию железной дороги Орел — Курск — был исполнен с большим опозданием на 24 дня, только 10 ноября, у станции Поныри, и все же окружения Корниловской Ударной дивизии не получилось. Колоссальный перевес в силах и удачный маневр красных не дал им ожидаемого «молниеносного разгрома» Добровольческой армии, и основной причиной тому было мужество и доблесть Корниловской Ударной дивизии в боях под Орлом.

По-моему, здесь и закончилась Орловско-Кромская операция, а с ней и участь всего фронта Вооруженных сил Юга России. Явная недооценка нашим командованием силы интернациональной ударной группы под Орлом, колоссальный перевес в силах, минимум один против двадцати, отсутствие у нас резервов, особенно кавалерии, исключительно большие потери в рядах 2-го Корниловского Ударного полка, два раза — Орел — Кромы и станция Дьячья — принимавшего на себя главный удар всего прорыва красных, и отсутствие зимнего обмундирования — все это создало то, что называется переломом. Отсюда началось не бегство, а отход с лихими и весьма большими контрударами, и, бог знает, не будь самостийных раздоров с генералом Деникиным и неладов среди генералов, быть может, Красная армия и была бы разбита.

Орловско-Кромское сражение, начавшееся 6 октября с линии село Поныри и станция Дьячья, закончилось на той же линии с отходом от Орла 10 ноября 1919 года.

Несмотря на плохо разрешенный у нас вопрос о привлечении добровольцев, таковые все же были из числа жителей города Орла и пленных, но при определении потерь за это время процент таковых был взят без них, что увеличивает наши потери ровно на число этих добровольцев. Основное же пополнение за это время шло из наших запасных батальонов. Потери Корниловский Ударной дивизии с 6 октября по 10 ноября достигали: 1-й полк — 25 %, то есть 725 человек; 2-й полк — 60 %, — 1560 человек; 3-й полк — 35 %, — 646 человек.

Г. Головань {121} Прошлое обязывает {122}

Вечная слава и вечный покой бойцам 10-й роты 3-го Корниловского Ударного полка, погибшим в борьбе за Россию, и братский привет всем оставшимся в живых и сохранившим на чужбине безграничную любовь к родному полку, выраженную следующими словами державным поэтом К. Р.:

Наш полк, заветное чарующее слово
Для тех, кто смолоду и всей душой в строю.
Иным оно старо, для нас все так же ново
И знаменует нам и братство, и семью…