Поход (СИ)

Когда переправлялись через реку, повезло столкнуться с лейтенантом Бахметовым, корабль которого участвовал в переправе. От него узнал, что наши миноносцы ночью не бездействовали. Сначала номерные собачки «Двести три» и «Двести семь» вместе с британскими контр-миноносцами «Fame» и «Whiting» захватили четыре китайских дестройера- истребителя, стоявших около адмиралтейства Таку. Истребители миноносцев были взяты без боя. После первых же выстрелов с «Fame» и «Whiting» китайские моряки оставили свои суда и бросились на берег. Англичане, взяв добычу на буксир, оттащили их в Тонгку.

В это время командир «Двести третьего» лейтенант Славинский с командою матросов с обоих русских миноносцев занял китайское адмиралтейство и поднял на нем Андреевский стяг. Это был первый русский флаг над захваченным объектом противника во время этого конфликта. Большой плюшкой при захвате адмиралтейства стало то, что в одном из его сухих доков стоял на ремонте китайский минный крейсер. Неплохой такой приз водоизмещением в тысячу сто тонн, построенный «по английским чертежам». Судовые механизмы и оборудование импортированы из Великобритании, вооружен кораблик тремя стодвадцатимиллиметровыми скорострелками Круппа, некоторой мелочью и четырьмя торпедными аппаратами. Заведовать этими мастерскими и доками, было поручено мичману Редкину, который хорошо говорил по-китайски.

Лейтенанты Эшапар и Бахметов в это время на своих миноносцах наблюдали за китайским крейсером «Хай Тен», чтобы атаковать его немедленно, если тот предпримет враждебные действия. После ночного дежурства, так и не дождавшись движухи от китайских моряков, приняли участие в перевозке десанта через Пэйхо для занятия южных фортов.

Комендант Таку генерал Ло Юнгуань до последних сил отстаивал вверенную ему крепость. Видя свое бессилие, генерал Ло по долгу китайского военачальника, проигравшего битву, «принял золото». Это особый китайский метод самоубийства высших чиновников при помощи золотой фольги. Заключается он в том, что приговорённый помещает тончайшую золотую пластинку на ладонь или на рот и вдыхает ее. Фольга закупоривает горло, и человек в мучениях задыхается. Добровольный уход из жизни — аналог японского харакири и происходит на глазах нескольких мандаринов, которые отправляют потом наверх доклад. Такой смертью генерал Ло Юнгуань спас честь и обезопасил свою семью от гнева императора. Об этом мне любезно поведал Николай Иванович, чей миноносец «Двести пятый» несколько раз за этот день причаливал к нашему форту номер три.

После захвата Южного форта, я как-то автоматически стал его комендантом, и навалилось столько проблем, что мама не горюй. Уже через час на немецком паровом катере мне был доставлен приказ от капитана первого ранга Добровольского, в котором Кирилл Романович настоятельно требовал в кратчайшие сроки привести это укрепление в порядок и быть готовым отразить нападение противника. Форт не сдавать!

В порядок нашу маленькую крепость привели в течение пары часов, только из-за того, что захватили достаточное количество пленных, да я ещё пару отделений солдат отправил в Таку и Сику, откуда они пригнали ещё с сотню китайцев. Форт канонерки обстреляли солидно. Бетонные стены внутри были побиты, имели вмятины и дырки, будто в сыре. Несколько орудий были повреждены, но, слава Богу, новые Круппа и Армстронга, хоть и имели пробития в защите, но стволы и пушечные механизмы были целые.

Вдоль парапета, внутри двора валялись китайские стрелки и артиллеристы. Трупов было много. Некоторые без головы, рук, ног, обгоревшие. Многие мои солдатики при такой картине исполнили «оперу рыголетто в стиле харчметал». Не удержался от музыкального исполнения и подпоручик Янчис. Но я никого не осуждаю, потому что и сам еле сдержался при виде некоторых особенно страшных картин.

К обеду форт более-менее привели в порядок, убрав трупы и мусор. Разобрались с орудиями, боеприпасами к ним. При этом возникла большая проблема. Пушки были, а стрелять из них было некому. В остальных фортах в гарнизонах из матросов артиллеристы были, а у меня нет. И что делать с этим я не представлял. Бахметьев, который в очередной раз пристал к нашему форту, чтобы забрать раненых и убитых сообщил о потерях на наших канонерках. По сравнению с моим отрядом, они были просто ужасающими. Из моих стрелков погиб Ткач, а ранеными оказалась только сладкая парочка «Твикс». Честное слово, до сих пор не верю в такую удачу. А к морякам фортуна в этот раз повернулась филейной частью, хотя и не всем.