…Неприятеля полагали здесь в числе 6000, под начальством генерала Молитора. Урон с обеих сторон, по вышеизъясненным действиям, значителен. Нам досталось в добычу одно знамя, две пушки и несколько сот пленных. Вдобавок к этому можно сказать, что в сем убийственном сражении одно только начало текло в надлежащем порядке и по одному чертежу, а потом ни один из наших начальников не приступал к действительному распоряжению, относящемуся к общему плану, но действовали частями только те, которые не берегли жизнь свою, не обольщали себя наградами, приобретаемыми уклончивостью, протекциею и дружественными связями; но побуждаемые одною честию и благородною ревностию к славе российского оружия – стремились на отличные подвиги. Причиною такого бездействия поставляли волю фельдмаршала, которого мысль заключалась в том, чтобы пробиться сквозь сильного неприятеля и с оружием в руках, но без дальнейших последствий, проложить себе путь к
В то время, когда авангард и главные силы Суворова пробивались к Гларису, арьергард под начальством Розенберга (19 сентября 4 т., а 20-го 7 т.) блистательно отражал атаки французов в Мутен-тале. Массена так был уверен в успехе, что, уезжая в Швиц, обещал в Цюрихе русским пленным привезти к ним Суворова и великого князя Константина Павловича, но обманулся в расчетах. Ро-зенберг о своих успехах донес фельдмаршалу в Гларис рапортом, который тотчас сделался известен всем войскам. Грязев пишет: