Поход

Бой был коротким: пару телохранителей коммандора Граффа лишились рук, под умелыми действиями двуручными топорами, от слуг барона Гундобада и свалившись на землю, с воплями и в корчах, были добиты копьями. Одного из телохранителей застрелил охотник лучник издали, иного загнали к лошадям и добивали там, когда он раненный уже упал на колени продолжая отбиваться мечём и дагой.

Самого, яростно размахивающего двумя короткими мечами Коммандора Граффа — закололи общими усилиями барона Гундобада и пары его слуг, из бывших сторонников Руфуса: они ранили в бедро коммандора, а потом дважды вонзили своё оружие, меч и пару алебард, ему в живот. Схватка, несмотря на опыт телохранителей и самого Граффа, получилась короткой.

— Старуха… Это мне за неё кара. Права была бабка… — прошептал путанную околесицу, для своих убийц, не без славы окончивший жизнь коммандор Графф и умер, когда его палачи отступили на шаг, ожидая последнего добивающего удара по тюремщику самого барона, который так и не решился его нанести, уже поверженному, лежащему в луже собственной крови, Граффу.

Все люди, из тех, что относительно неплохо были информированы об узнике ересиархе Руфусе, за исключение пары телохранителей коммандора которые оставалась сторожить помещения тюрьмы, по приказу Граффа, его сторожа и обслуга — теперь были убиты: коммандор Графф, трое писцов, четверо надзирателей и шесть личных телохранителей Граффа, а также старуха кухарка которая кашеварила при заведении. Это позволяло надеяться на успех затеи Дезидерия и возможность как можно дольше держать в тайне побег Руфуса и подготовку его сторонниками своего нового восстания, против нынешнего миропорядка в империи в период междуцарствия.

Отряд барона Гундобада потерял покалеченными шестерых своих членов. Шильд и Марк оказались совершенно невредимы, что их невероятно обрадовало, когда всё закончилось и кровавая бойня на конюшне была завершена.

— С предательством захватили, с предательством освободили… мда, дела. — бубнел себе под нос Шильд, что из весёлого добродушного толстяка, всё скорее превращался в задумчивого мрачного молчуна, бывшего себе на уме.

— Свершилось. Свершилось!!! Что же вы стоите?! — надо посмотреть как там Руфус, как там праведник Руфус?! — затараторил после трёхминутного собственного оцепенения после бойни барон Гундобад и вприпрыжку, смешно подпрыгивая, помчался к карете, из которой уже вылезал Марк и из которой люди барона с трудом выволакивали огромный ящик, с запертым в нём, праведником «честных».

Спустя пять минут старик был извлечён из своего узилища и все бывшие его сторонники оказавшиеся в замке Гундобада, став на одно колено, лобызали руки своему прежнему лидеру, который стоял перед ними босиком и подслеповато озирался, не узнавая помещения где находился и видимо думая что это всё ему лишь снится.

Марк и Шильд оттащили наконец впадающего в благостную истерию, Гундобада и подняв его, не без сопротивления, с колен на ноги, стали в уголке конюшни объяснять сложившуюся ситуацию: «Следует поскорее всех предупредить что Руфус — кара для еретиков и преступников при власти, как в среде храмов, так и высокой знати, и что все кто хочет вступить в его новое войско» праведных и честных» — получат отпущение грехов, ещё при жизни, и полное очищение от скверны, после смерти! Светило их всех оновит своим исцеляющим жаром и светом!»

— Что? Что за ахинея? — удивился барон Гундобад. — Следует немедленно бежать скорее и дальше от возможной скорой погони имперцев: укрыть праведника и спрятаться самим! Его могут снова взять в плен и тогда вся наша борьба будет проигранна.

Однако пара агентов министра Дезидерия стала убеждать барона что как раз этого делать и не стоило, наоборот: как можно скорее начать всюду объявлять где именно находится «внезапно спасённый праведник Руфус» и просить что бы все кто хочет честного дележа имущества богатеев от церкви и имперской знати: земель, денег, домов и прочего — все стремились в замок к Гундобаду, немедленно вступать в его армию.

— Да какую армию?! — у меня нет металла на оружие и лошадей, даже для элементарной разведки, в отряде в полтысячи человек. А снабжение, а пополнение — что вы говорите ахинею?! — возмущался хозяин замка.

— Города лживых падут перед сиянием праведника! — словно бы процитировав какую религиозную книгу возопил Марк. — Это время настало! Идите в указанные вам города и требуйте от них сдачи, и мы вам гарантируем, что ворота сих поселений откроются и они примут вас к себе с радостью! Там и сможете пополнить отряды своих бойцов добровольцами и починить повозки, набрать провизии и оружия, для восполнения запасов всего движения.

— И дадут недра, истинно» честным» — свои скрытые сокровища и будут они обращены на благое дело! — вторил другу Шильд, привычно приобнимая, как старый друг, доверчивого барона Гундобада. — Я неоднократно слышал легенды о том, что как только Руфус получит долгожданную свободу, его новоявленная армия найдёт ранее скрытые от всех клады, предназначенные для новой борьбы: деньги, оружие, что ещё…