Походы викингов

Такое богатство, привозимое из набегов и нажитое торговлей, в золоте и серебре, дорогих тканях и других драгоценностях, давало скандинавам возможность являться в народных собраниях и при других торжественных случаях с наружной пышностью и блеском, приличными их роду и значению, снисканному подвигами.[491] В сагах попадаются бесчисленные описания их великолепного оружия. Видали воинов с обитыми золотом и серебром секирами, другие щеголяли в золотых шлемах и имели мечи с оправленными в золото рукоятками; нередко бывали стрелы с золотыми ободками, копья и щиты с такой же насечкой. В богатом оружии, дорогих платьях, тяжеловесных золотых кольцах обыкновенно состояли подарки скальдам, воинам, гостям и родным от королей, ярлов и других владельцев. Древний король сидит посреди своей дружины. Только что сделан победоносный набег на неприятельский край: смелая поездка на конях моря, волнах, была успешна. За плечами короля, по обеим сторонам его и прямо перед ним стоят лучшие сподвижники; возле них доблестные мужи, подальше — молодые люди из дружины, еще далее — гости. Надо раздавать награды; в ногах короля сидит певец, под тихоструйную арфу он запевает простую песню, в которой славит предков короля и его самого и хвалит верность и способность его храбрых. Королю приносят сундуки и кубки; в них лежат кольца на кольцах. Щедрая рука выбирает и весит: тяжесть кольца соразмеряется с важностью дела. Когда дело еще не полный подвиг, король вынимает меч и сильным ударом рубит кольцо пополам: «На этот раз половина, впереди целое кольцо».[492] Щит, полученный скальдом Эйнаром от норвежского ярла, Хакона, в награду за песню в честь его, украшался золотыми полосами и живописными сценами древних саг. Саксон Грамматик также доставляет нам подобные описания древних щитов с картинами, по-видимому, не уступающих в пышности тому художественному щиту Ахиллеса, который выковал и украсил живописью Вулкан.[493]

Мужчины также очень любили возвышать нарядом красоту женщин. Они считали для себя честью наряжать своих дочерей прилично их достоинству и происхождению. Бывали отцы, находившие это столь важным, что, выдавая дочь замуж, заключали о том особенные условия, подобно исландцу Освивру: при обручении дочери, Гудрун, с Торвальдом Халльдорсоном он, в числе разных условий, выговорил для нее такое количество платья, которое поравняло бы ее в нарядах с другими женщинами равного с нею происхождения и состояния. Торвальд обещал невесте, что ни у одной женщины не будет таких прекрасных нарядов, как у нее. Гудрун припомнила это: после свадьбы она обнаружила такое усердие к составлению собрания нарядов, что не было драгоценности в западной четверти Исландии, которой не желала бы она иметь. К числу женских украшений принадлежали красивые белые повязки на голове, у знатных — вытканные золотом, ожерелья и брошки, золотые и серебряные кольца, цепочки, пряжки. Они составляли главную потребность прекрасного пола и не один раз порождали зависть и неприязнь между женщинами, если на пиры или в большие народные собрания одна являлась наряднее другой. Вообще скандинавы очень обращали внимание на приличие и опрятность одежды,[494] вообще любили яркие цвета, но также очень ценили тонкость тканей и лучший покрой платьев. Мужчины носили узкие панталоны и высокие башмаки с ременными завязками, длинные куртки, камзолы — сверху узкие и широкие в боках, поверх накидывали плащи, доходившие до пят, опоясывались поясами, к которым привешивались цепочки с ножами; на голове носили шапки или шляпы.

Густые, прекрасные волосы были украшением как мужчин, так и женщин: на голове и бороде их чесали, мыли, убирали с большим тщанием. То, что сначала было простым удовольствием, стало потом нравственной гордостью; только свободный мужчина и непорочная девушка носили развевающиеся по плечам волосы: у рабов и женщин дурного поведения они обрезывались. Что ж удивительного, что на них обращали особенное внимание и не забывали их мыть, помадить и расчесывать? Сирены чешут на берегу свои длинные кудри золотым гребнем; колени их прикрыты златотканым сукном; они поливают свои волосы морской водой. Молодые люди подстерегают их за этим занятием. Девушки рады, что прелести их внушают любовь; они не жестоки, меж ними нет ни одной Лорелеи, которая находила несчастное удовольствие в пагубе людей.