Похороненный дневник

— Знаешь, много лет уже прошло… Она очень давно это написала, — спорил Уэйн, но все равно шел, подчиняясь тычкам младшего кузена. Может, переживал за него или сочувствовал; сейчас Джасперу было не до того, чтобы разбираться. В укромном углу он снова потянул к себе коричневую книжицу из тайника у стены. Старый кожаный переплет казался на ощупь сухим и твердым, как кость. Пожелтевшая бумага все еще пахла дымом и захрустела, когда он провел кончиками пальцев по буквам маминого имени.

— Ты должен показать мне, как это прочесть, — Джаспер уселся прямо на грязный пол и раскрыл книжку на коленях.

— Да зачем?

— Мне очень нужно знать, о чем тут говорится, — взмолился Джаспер, хватая кузена за пальцы и дергая вниз. Когда Уэйн устроился рядом, он впихнул ему в руки мамин дневник.

— Только о том, что в детстве твоя мама была большое трепло.

— Заткни пасть! — Джаспер еле сдерживал слезы. — Это все, что у меня осталось, и если ты не поможешь… Тогда я… я…

— Ох, бога ради! — Уэйн влепил кузену легкую затрещину. — Только грыжу не заработай. Если я помогу, что получу взамен?

— Я целую неделю буду вместо тебя делать всю работу.

— Хмм… Две недели — и по рукам.

— Так и быть, — вздохнул Джаспер.

— Значит, договорились. Урок начинается. Если хочешь прочесть эти каракули, нужно научиться узнавать в них буквы. Такой же алфавит, как и раньше. Ты же умеешь читать, верно?

Джаспер кивнул. Он читал уже с четырех лет. «Если что-то дается легко, детка, не вздумай вообразить, будто ты какой-то особенный, — предупреждала Джаспера мама, когда он начинал этим хвастать. — Умение читать не делает тебя умнее других, а обманывать себя — значит, всю жизнь пустить под откос».

— Вот и хорошо. Значит, сможешь прочесть, как только привыкнешь. Несколько букв выглядят немного странно, вот и все. Вот эта петля — «Л». А это «С», она на себя очень даже похожа. Вот «Я», последняя буква в алфавите. Сомневаюсь, чтобы ты встретил тут «Э», они вообще редко попадаются. А теперь давай поглядим, можешь ли ты схватывать на лету. Следи за пальцем и старайся запоминать буквы, — покашляв, Уэйн затянул нараспев тонким голосом: