Похороненный дневник

— Ну да. Ощипывать птицу — работенка для самых младших. Наслаждайся! — хмыкнул Уэйн, сунул в рот остатки сэндвича и, пританцовывая, направился к двери. Оттуда до Джаспера донеслось: «Молодец, па!» и удаляющийся бодрый посвист.

При виде сэндвича на тарелке желудок Джаспера сжался в комок. Мальчик выбежал в отгороженную спальню, где делил кровать с Уэйном, и бросил книгу на матрас. Заляпанный сухой грязью чемодан вернулся на прежнее место и лежал теперь на комоде рядом с кроватью. Он был открыт и пуст. Это значило, что тетя Вельма нашла внутри сверток грязной одежды, еще мокрой после ночи, проведенной в дренажной трубе. Джаспер закусил губу и с тоскою прикинул, не сбежать ли ему в поля, незаметно выбравшись из окна. Вместо этого он достал из-под рубашки мамино ожерелье и зажал в руке медальон.

Где же ты, мама?

Дверь хижины приоткрылась за занавеской.

— Джаспер? Мне бы не помешала твоя помощь, милый, — позвала с крыльца тетя.

— Иду! — крикнул Джаспер в ответ. Мамино ожерелье и дневник он затолкал под толстый перьевой матрас и утер глаза.

Когда он снова вышел на крыльцо, дяди уже не было рядом, а гусь качался на одном из стропил. Сквозь черные перепонки ног был продет острый крюк. Тем временем тетя Вельма вытащила из передника нож и одним взмахом отсекла шею птицы от пухлой грудки. При виде того, как гусиная кровь закапала в подставленную чистую сковороду, Джаспер с силой втянул в себя воздух.

Заметив ужас на его лице, тетя Вельма рассмеялась.

— Ты разве не знал, откуда берется подливка? А если удастся ощипать шею, с ней будет еще вкуснее, — с этим она отломила голову гуся и кинула ее в лохань для пойла, а затем в два счета расправилась с перьями на шее, несколько раз махнув тыльной стороной лезвия. Полоски мокрого черного оперения осыпались в большое ведро у ее ног, и вскоре в руках у тети Вельмы оказалось некое подобие толстой красной сосиски. Перед тем, как бросить ее в полную крови сковороду, тетя ненадолго макнула гусиную шею в горячую розовую воду котла, над которой еще поднимался густой пар.

К этому времени обезглавленная туша на крюке перестала истекать кровью. Тетя Вельма выпрямилась, протягивая Джасперу ведро с черным пухом.

— Лови сюда перышки, милый, — сказала она и принялась энергично выдергивать из гусиных крыльев длинные перья. Гусь задергался и закачался на крюке, пока тетя терпеливо лишала его глянцевитого одеяния. Избавившись от маховых перьев, она передала Джасперу плетеную корзину. — А это для пушинок. За гусиный пух в Бартчвилле можно выручить пару монет, но мне сгодилась бы новая подушка.

Джаспер встал, держа выше головы ведро, куда дождем хлынули пучки красивых мелких перьев. Мальчик, по мере сил, старательно ловил их, пока у него на глазах птица превращалась в ощипанную тушку. Раньше ему всегда нравилось гусиное жаркое, коронное тетино блюдо; оно было его любимейшим праздничным кушаньем. Тело птицы неистово раскачивалось, и дыры в черных перепончатых ногах ширились все сильнее.

— У тебя все хорошо, Джаспер? — по голосу тетки мальчик догадался, что та не имела в виду сбор перьев.

— Да, мэм.

— Уэйн говорил, нынче утром ты сам по себе доехал сюда из Детройта. Было дело?

— Да, мэм.

— Это папа посадил тебя на автобус?

Джаспер промолчал. Врать тете Вельме ему вовсе не хотелось.

— Ты теряешь перья, милый.

Джаспер поспешно приподнял корзину:

— Ой. Извините.

— Вечером я собираюсь отправить Лео в «Талли-Хо», там есть телефон. Твоему папе стоит знать, что ты добрался благополучно. Не хочешь что-то рассказать заранее?

Гусиная туша прекратила вздрагивать. Джаспер поднял голову и по выражению, с которым тетя Вельма изучала его лицо, понял: она говорит о синяке под глазом. Корзина с перьями опасно накренилась в его руках. Забота и участие на тетином лице заставили Джаспера всерьез испугаться, что она вот-вот сожмет его в объятиях.

Он потупился на ее руки, липкие от крови и покрытые гусиным пухом. Покачал головой.

Тетя Вельма со вздохом вернулась к прежнему занятию и продолжила скрести гуся ножом, избавляясь от остатка перьев.

— Так тому и быть, — сказала она и внезапным рывком сдернула гусиную тушку с ржавого крюка, разодрав обе перепонки.

Отскочив, Джаспер чуть не перевернул корзину с перьями. Кажется, тетя не заметила. Тремя быстрыми движениями она отломила гусю одну ногу, затем вторую — и обе вручила Джасперу.

— Брось их к шейке, — распорядилась она.

Холодные и клейкие, ноги уже вовсе не походили на лапы живой птицы; Джаспер поскорее уронил их в сковороду с кровью и воспаленно-алой сосиской гусиной шеи. Тетя Вельма осторожно опустила ощипанную тушу в горячую розовую воду и за ручку подняла с крыльца котел. На пороге с улыбкой обернулась к Джасперу:

— Рада, что ты вернулся.

Глава 30

Разве они не догадывались, что с вами происходит нечто неладное?