Похороны

— Что? — в очередной раз спросила она. — Вова, что случилось?… Это Мишка? Что с ним?

— Алло. — сказал Владимир Николаевич, но только не в ответ супруге, а снова в трубку мобильник. — Скажите пожалуйста, я могу заказать гроб? Да. Только чтобы с доставкой и как можно быстрее. Да… — Наконец Владимир Николаевич поднял взгляд на Ирину. Между ними, не прерывая телефонного звонка, происходил молчаливый диалог. Со стороны супруги неслись кучи немых вопросов, а взгляд Владимира Николаевича был наполнен гневом и каким-то особым упрёком. — Рост?… Какой к чертям рост? — снова сказал он в трубку и в этом месте у него дрогнул голос. Приблизительно метр шестьдесят: Да, нужен скорее. Пусть полчаса. Хорошо. И ещё, пару венков, самых траурных. Да. Ничего писать не надо. Хорошо…Крест? Нет, пожалуй, креста не надо…Да. Это всё. Адрес: — Владимир Николаевич чётко и детально продиктовал адрес их квартиры. От этого Ирина побелела ещё больше, линия её рта скривилась и постоянно нервно двигалась. Она подняла дрожащую руку ко рту, и только потом с её глаза сорвалась блестящая крупная слеза.

Владимир Николаевич отложил телефон в сторону и устало уронил голову на руки.

— Вова!!! — вдруг громким дрожащим голосом сказала Ирина. — Скажи!!! Что-то с Мишей? Он умер?! Да? Скажи… — она задрожала и зашедшись в рыданиях поперхнулась воздухом. — Скажи… скажи!!! — Она уже трясла мужа, стараясь поднять его опущенную голову.

Он встал с табуретки, обнял жену и сказал срывающимся голосом одну короткую фразу:

— Да. С Мишей.

Ирина вдруг замерла на секунду, словно вновь и вновь пытаясь осмыслить ответ мужа. Она пыталась что-то сказать, что-то спросить, но ни сил, ни воздуха не хватало, чтобы произнести хотя бы одно слово.

— Ирин. — сказал Владимир Николаевич, смахнув проступившие у него самого слёзы. — Мишка не умер. Слышишь? — Но Ирина, казалось, ничего не слышала, а только продолжала рыдать. — Ирин. — Снова повторил он. С Мишкой ничего не случилось… Ну, то есть случилось, Владимир Николаевич довольно сильно схватил жену за плечи, приподнял её голову. — Но он живой. Ирина, Мишка жив.

Она, всхлипывая всё же подняла красные глаза.

— Как… жив… как… Мишка… — говорила она бессвязные слова, вглядываясь в лицо мужа.

Владимир Николаевич настойчиво усадил жену на табуретку, а сам сел снова на своё прежнее место. Он во второй раз приготавливался начать рассказ. Всё ещё вздрагивающая Ирина уже притихла, но продолжала настойчиво и неотрывно смотреть на мужа.

— Мишка… — начал Владимир Николаевич. — В общем, сегодня в обед звонили из милиции. — он выдержал паузу, словно обдумывая следующие слова. — Пригласили придти кого-нибудь из родителей в отдел. Я не стал тебе звонить, пошёл сам. А Мишка с самого утра куда-то усвистал, так что и спросить, что случилось, не у кого. Прихожу туда, там сидит милиционер. Говорю фамилию, он находит дело, а потом начинает рассказывать такие вещи, от которых у меня шевелятся волосы… Мишка, в общем… — Владимир Николаевич сглотнул, а потом пошарил руками по нагрудным карманам рубашки. — Щас, я за сигаретами на балкон схожу…

— Нет! — вдруг встрепенулась Ирина. — расскажи, а потом сходишь. Никуда не отпущу, пока не расскажешь!

Владимир Николаевич поник, но всё же продолжил свой рассказ. — Мишка вляпался в какую-то историю с убийством. — Он поднял глаза на Ирину, та после слов про убийство вздрогнула и сейчас выглядела очень ошарашенной. — Но это ещё не всё. Насчёт убийства, Мишка тут не причём. Но всё произошло на одной квартире, или блат-хате, как хочешь её называй, где собираются наркоманы. Следователь уже два раза встречался с Мишкой, но только нам тот ничего не говорил. Мы сегодня очень долго разговаривли в том кабинете. — он снова помедлил, а потом чётко произнёс. Следователь говорит, что наш сын наркоман. — отрезал Владимир Николаевич.

Супруга сидела на табуретке, потом трясущимися руками начала вытирать слёзы.

— Наш сын нар-ком-ан. — по слогам повторил он снова, потому что никакой ожидаемой реакции со стороны жены так и не последовало. — Следователь в этом уверен, потому что глаз у него намётанный, он сразу того раскусил. Он сказал, что разговаривал с Мишкой про его наркоту, что Мишка признался ему, что сидит очень плотно и уже полтора года. Понимаешь? Мы долго разговаривали в этом кабинете, меня так трясло, Ир, что даже не представишь. — Владимир Николаевич бездумно вертел в руках коробок спичек. Мишка колется героином уже довольно долго. Он капитально сидит.

Ирина шумно вздохнула и уставилась на люстру. Слёзы продолжали стекать по её щекам. То ли сначала обманчивый факт смерти сына сбил всю ситуацию куда-то в сторону и сейчас она готова была видеть Мишку каким угодно, но только живым; то ли вообще обилие шокирующей информации закрутило её так, что теперь она всё ещё не могла придти в себя.

Владимир Николаевич обеспокоенно смотрел на Ирину, ожидая от неё каких-либо слов, но, так и не дождавшись, встал и ушёл на балкон за пачкой сигарет, оставленных там за минуту до прихода жены.