Фай недоуменно смотрел на меня:
– Это чего? Всего десять тысяч? Почему не пятьсот?
– Дурак, что ли? Он и десять не принесет. Ему нас заманить надо на встречу. Мы никаких денег от них не получим. Не надейся.
– А-а-а, – понимающе протянул мой напарник. – Босс, умный. Молодец. Зачем тогда вообще денег просил? Мы поедем на встречу?
– Болван, что ли? – махнул я на него безнадежно рукой. – Мне надо этих уродов свести с ментами. И свести аккуратно. Не засветившись самому. Должен же я был нарисовать собственный интерес. Десять тысяч может попросить только недалекий человек, обуреваемый своими сиюминутными потребностями. Пусть экстремисты так про нас и думают. Может мы бомжики, нашедшие сумку в кустах, для которых десять тысяч, что для тебя десять миллионов.
Фай согласно тряхнул головой:
– И что мы сейчас будем делать?
– Не знаю! Не знаю!
Мы весь день маялись, строя планы операции. Но все варианты получались явно небезукоризненными. Либо мы сами могли засветиться, либо при этом могли пострадать невинные люди. Так и не найдя решения, обсуждение было отложено на утро.
Уходя, Фай поинтересовался:
– Босс! Нас точно не поймают и не убьют?
– Не поймают. Но только в том случае, если ты от своих дредов избавишься, – с серьезным видом пошутил я.
– И что такого примечательного в моих дредах?
– Что? Их уже никто не носит. Тебя сразу вычислят.
– Да, ла-адно, – с сомнением протянул последователь Боба Марли, – многие носят. Только я несколько человек знаю.
– Не несколько, а всех питерских «дредноутов». И они тебя знают. На этом и спалишься.
Он гордо мотнул своими косичками и переступил порог моей квартиры.
Глава пятая
Попытка «намба фри»
Тридцать первое мая 2018 года. Четверг
До старта Чемпионата мира по футболу – 14 дней
Утром меня разбудил сияющий Фай. Я его сначала даже и не узнал. Он был лысым. Абсолютно лысым.
– Теперь тебя никто не узнает, – подколол я товарища. – Менты так в докладе и запишут: «Вторая личность идентификации не подлежит, так как не имеет никаких примет».
Улыбка сползла с его губ. Он машинально попытался поправить фантомные косички рукой. Но на голове ничего не было:
– На тебя, ВВП не угодишь: то не так, это не этак.
– Ладно. По какому поводу сияешь?
Он вновь заулыбался:
– Во-первых, на крыльце лежит кирпич.
– Ты заходил в полицейский участок?
– Нет. Его видно с балкона эвакуационной лестницы. Я просто хотел удостовериться, что мы вчера натворили. Смотрю – кирпич.
– Заработало!
– Во-вторых, я договорился с Ксюхой о безопасной передаче саквояжа.
И он рассказал, что его сестра готова предоставить нам два плавучих дрона, которые она изготовила вместе с Артемом.
– Ты ей все рассказал?
Фай потупил глаза:
– Не удержался.
– Блин, хреново. И кто ты после этого?
– Герой России.
– Болтун – находка для шпиона.
– Ты Ксюху не знаешь. Она – железная кнопка. Мужик с квадратными яйцами в красивом женском теле.
– Блин, – только и смог я вымолвить, – и что мы будем делать с этими дронами?
– Я все обдумал. Мы звоним бармалеям и договариваемся передать саквояж на набережной Невы. К примеру, на Румянцевском спуске Васильевского острова.
– Бармалеям? А, ну да. Почему там?
– На Ваське, на набережной Невы всегда мало народу. Тем более, что Румянцевский спуск длинный и там всегда можно найти безопасное для случайных зевак место.
– Допустим…
– Ксюха запустит к этому месту первый дрон, в который бармалеи должны положить сто тысяч баксов.
– Уже сто?
– Ксюха же тоже рискует.
– Ну, допустим…
– Мы забираем деньги и подгоняем второй дрон к берегу, в котором лежит сумка. Как только бармалеи берут ее в руки, тут же появляются фээсбэшники и хватают их за шкварник.
Я молчал, обдумывая ситуацию.
– Ну как, босс, годится?
– В принципе, пойдет. Только можно было и одним дроном обойтись.
– Нет. Мы тоже так сначала думали. Но если сразу положить этот ридикюль в один катер, то они его просто заберут, а деньги не положат. А если не класть туда сумку, то где мы будем забирать деньги? На другом берегу? На Английской набережной возле памятника Петру Великому? Кто заберёт деньги и положит сумку? Там мы сразу засветимся.
– А с двумя – не засветимся?