Похороны Криса

– Когда он сделает мне предложение, – не выдержала таких «уговоров» Ксения, – я буду вся в белом.

– Как это? – не понял Артем.

– В белой фате и в белых тапочках.

– Что вы на меня все ополчились? Давайте выпьем за молодых. Горько! – завопил Фай.

– Сладко! Лучше расскажи, как к тебе полковник приходил, – Артем постарался перевести разговор на другую тему.

– Да! Чего рассказывать? Приходил, расспрашивал. Чего, да как. Он больше ВВП интересовался. Кто такой, чем дышит, где работает? Босс, я не знаю, где ты работаешь.

– Сейчас, нигде. Чего ты ему еще разболтал?

– Да не болтал я! Сказал только то, что мы решили говорить. Ничего не знаю: был пьян. Очнулся, а тут всадники в черных полумасках на белых конях…

– Трепло! – подытожил Артем.

Мы договорились все отрицать. На самом деле нас, кроме кавказского «красавца», никто не видел в лицо. База уничтожена. Но своих следов мы там не оставили. Даже от обуви, в которой мы там наследили, на всякий случай избавились.

– Вот козел! – вспылила Ксюша. – Заграбастал все лавры борца с терроризмом и еще хочет…

Я приложил палец к губам, показывая всем, что не стоит говорить о прошедших событиях вслух. Нас могли подслушивать. И все-таки всем нам было немного обидно. Все последние дни новость о разгроме силами ФСБ подпольной банды, готовящей террористические акты во время проведения мундиаля в Санкт-Петербурге, не сходила с экранов телевизоров и с передовиц интернетовских новостных сайтов. Полковник Мирзоян фигурировал в них, как главный герой: мудрый, смелый, решительный.

Вспомнишь в жизни про навоз – а его уж целый воз! Полковник не заставил себя ждать. Только я вернулся из ресторана домой, как в дверь позвонили. Взглянув в дверной глазок, я все сразу понял. Да и что тут понимать? За дверью стояла известная мне по взрыву у полицейского участка мирзояновская тройка и пара автоматчиков в полной амуниции бойцов спецназа. Я не стал выпрыгивать с балкона – одиннадцатый этаж все-таки, а спокойно открыл дверь. В нее ломанулась толпа, словно из переполненного кинозала после окончания сеанса. Кроме тех, кого я увидел в глазок, толпу составляли еще несколько спецназовцев в балаклавах, вертлявый мужичок с видеокамерой, пять или шесть оперативников в костюмах и при галстуках, кинолог с собакой, а также соседка в своем вечном шелковом халате с каким-то новым незнакомым мне хахалем. Все они мгновенно растеклись по квартире. Отовсюду до меня стал долетать шум выдвигаемых ящиков шкафов, стук падающих на пол книг и других предметов. Пару раз раздавался звон разбиваемой посуды. Я выдвинул стул на середину кухни и сел на него:

– Чем обязан столь позднему визиту? Надеюсь у вас достаточно оснований для столь бесцеремонного шмона?

– Больше, чем достаточно, – полковник спокойно уселся за круглый стеклянный кухонный стол, и раскрыл папку. – Вот ордер на обыск. А это протокол, который я начну заполнять через пару минут. Предупреждаю – если я в нем напишу хотя бы одну букву, обратного пути на волю у вас гражданин Пивоваров уже не будет.

Я, конечно, человек в таких делах не опытный. Не привлекался, но и не нарушал. Потому и не привлекался. А может, не потому. Может, просто повезло. Правильно говорят: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. То, что ты на свободе – не твоя заслуга, а недоработка компетентных органов. Тем не менее, я чувствовал, что он просто берет меня в оборот. Пытается запугать и подчинить своей воле. Все-таки я уже не мальчишка. Мне не двадцать лет. Я многое уже понимаю.

В это время в квартиру зашел еще один человек – сильно кудрявый сухонький мужичонка в очках и с бородой. В руках он держал кейс.

Полковник сухо бросил ему:

– Вадик, обрати внимание на состояние ванной. Есть ли на ней следы сильнодействующих кислот или щелочей. А пол на кухне – на наличие частиц крови.

Ну, естественно! Кто кроме «красавчика» мог быть информатором в этом деле? Думаю, других доказательств, кроме свидетельств этого бармалейчика, у Мирзояна нет.

– Ну что, многоуважаемый, – полковник вновь обратился ко мне, – рассказывайте!

– О чем?

– Обо всем.

– Родился я в сентябре месяце. В 1973 году. Мама рассказывает, что на дворе стояла…

– Хватит «ваньку» валять. По существу дела говори.

– Какого дела?

– Ну, все! Ты меня достал! Сейчас ребята на тебя накопают – уже не отмоешься. Плюс свидетель у меня уже есть.

– Какой свидетель?

– Хороший. Разговорчивый.

– Гражданин полковник. Я ничего не знаю. Ничего не делал. Я простой российский журналист. Снимаю природу, животных, травки там всякие, грибочки…

– Вот я и вижу, что ты переборщил с грибами и травками. Повторяю последний раз! Если ты Володенька не расскажешь мне все. Заметь – все! Причем скрупулезно и обстоятельно, то на нары ты загремишь не в одиночку. Пожалей хоть своих молодых друзей. Ты им всю жизнь сломаешь.

– Каких друзей? – я упорно продолжал гнуть свою линию, кося под дурака.

– Пожизненно вам всем светит.

– За что?

– За все! За убийства, за терроризм, за нападение на полицейский участок, за пытки…

– Еще и за пытки? Нормальненько так. Это кого я пытал?

– Ты знаешь кого. Он все в суде расскажет.