Похороны Криса

– Свободен. Сними отпечатки пальцев и можешь уезжать.

На кухню в это время вернулся тот самый рыжий здоровяк, который приезжал с полковником на взрыв во дворе полицейского участка.

Мирзоян спросил:

– Ну как там, Глебыч? Нашли что-нибудь?

– Нет ничего.

– Так и «ничего»?

Рыжий в ответ отрицательно покачал головой.

– Вандалы! Вам бы только ломать. Я сразу сказал, что ни в чем не виноват. Лучше бы террористов ловили.

– Без твоих советов проживу!

Полковник силой усадил меня на стул, оперся ногой о край его сиденья, нагнул свою голову впритык к моему левому уху и прошипел:

– Куда деньги подевал?

– Так вас деньги интересуют? – громко, чтобы все слышали, ответил я. – Так бы сразу и сказали.

Полковник никак не отреагировал на мой пассаж, а рыжий тут же подскочил вплотную. Я продолжил:

– Деньги в кухонном шкафчике за стеклянной дверцей.

Рыжий шустро открыл шкаф. Через пару секунд он уже стоял перед полковником, протягивая ему немногочисленные купюры. Это были деньги, которые мы с Варей всегда кладем на полочку для походов в продуктовый магазин. Полковник машинально взял деньги в руки, но тут же брезгливо разжал пальцы и рублевые купюры разлетелись по кухне:

– Я тебя про деньги спрашиваю! – выдавил он через зубы. – Про валюту!

– Про валюту? А, ну да! Представьте, я дурак думал, что рубли – это тоже деньги. Валюта у меня хранится в холле на книжной полке. Большая Советская энциклопедия, том номер двадцать три.

Рыжий пулей слетал в холл, который я оборудовал в качестве своего кабинета, и вернулся оттуда с увесистым томом энциклопедии. Он открыл его и вытащил купюру в сто долларов:

– Шеф! Здесь больше ничего нет!

– Глебыч? Тебе заняться больше нечем? Иди отсюда! – заорал Мирзоян на подчиненного.

Тот сразу исчез. Полковник вновь прильнул к моему уху:

– Шутки кончились. Даю тебе последний шанс. Ты нашел в парке сумку. Там была большая сумма денег в иностранной валюте. Куда ты ее подевал?

– Сумку?

– Да не сумку! – уже не сдерживаясь, прорычал Мирзоян. – Деньги где спрятал?

– Ах, вы про это…

– А про что еще?

– Не было там денег!

– Я точно знаю, что были! Только не ври мне.

– Там не было денег. Там были только фальшивые банкноты. А это не деньги. Это повод попасть на скамью заключенных.

– Как фальшивые? Куда ты их подевал?

– Я их сжег.

Полковник, недоверчиво глядя на меня, прошел за моей спиной и взвизгнул в другое мое ухо:

– Врешь! Нагло врешь. Но я тебя прижму к ногтю и заставлю рассказать правду.

– Нет, не вру. Вот, смотрите!

Я достал смартфон и включил на нем воспроизведение видеофайла. Мой голос звучал из аппарата ровно и спокойно:

– Сегодня второго июня 2018 года, в три часа дня, я Пивоваров Владимир Валерьевич, номер паспорта такой-то, возраст такой-то, проживающий по адресу такому-то, в присутствии свидетелей таких-то, – далее я перечислил паспортные данные Ксюхи, Фая и Артема, – уничтожаю фальшивые купюры европейской валюты, различного достоинства, на сумму двести сорок тысяч Евро.

Далее я доставал пачки из картонной коробки, давал их пересчитать ребятам и бросал в печь.

После окончания просмотра файла я вытащил из кармана брюк самодельный акт об уничтожении фальшивых купюр и протянул его оторопевшему на миг Мирзояну.

– Шеф, я говорил, что с непрофессионалами всегда трудно. Они вечно придумывают нестандартные ходы, – в арке кухни вновь нарисовался рыжий помощник полковника. – Звонили из лаборатории. Тот клочок несгоревшей купюры, который мы извлекли из печки на даче Пивоварова, оказался изготовленным на подпольной типографии.

Мирзоян только махнул рукой:

– Все, Глебыч! Свободен. Уводи людей. Обыск окончен.

Затем он вновь обратился ко мне:

– И почему ты, мил человек, не обратился с фальшивками в компетентные органы?

– Я ж непрофессионал. Поэтому не знал к кому мне обратиться. Да и боялся.

– Чего?

– Того, что вы, товарищ полковник, или кто-то другой, повесит на меня изготовление и сбыт фальшивой валюты. И судя по всему – не зря я опасался. Как бы я сейчас отвертелся?

– Что ж. Логично.

Он собрал снимки в папочку. Туда же положил написанный моей рукой акт и только пробурчал на прощание:

– Свободен. Пока свободен. Я буду за тобой следить. Пристально следить. Если ты мне соврал, то тебе станет тошно от моей заботы.

И он пошел к дверям, а я не удержался и тихо сказал:

– Вот и делай людям добро. Спасай жизни.

Мирзоян резко развернулся на каблуках:

– Что?

– Что слышал. Бог не фраер. Он все видит и каждому воздаст по заслуге.

Полковник зло ухмыльнулся и скрылся за дверью.

Что ж, выходит не зря я опасался человеческой благодарности.

Поздно вечером ко мне заскочил Фай. Выслушав мой рассказ об обыске, он только покачал головой:

– Вот, сука! – и восхищенно добавил: – Босс, ты умный, ты мудрый и продуманный. Извини, что отговаривал тебя сжигать деньги. Как ты сообразил, что надо так поступить? Откуда в тебе столько хитрости?

– Мой папа был кадровым разведчиком. Он специализировался на дезинформации и разводе агентов ЦРУ, МИ-6 и Моссад, – привычно отшутился я.