Похороны Криса

Но она сразу испарилась, когда я открыл свой старый студенческий кейс, типа «дипломат», набитый европейской валютой.

У Вари подкосились ноги, и она плюхнулась на диван:

– Пивоваров, ты как маленький ребенок. Стоит тебя оставить без внимания хотя бы на пять минут – ты обязательно нашкодишь. Давай, рассказывай, куда ты опять вляпался.

– Да никуда! Я гирю продал музею эпохи Сталинизма. Она же 1936 года выпуска.

– Да хоть тридцать пятого до нашей эры! Не строй из меня дуру! Живо рассказывай или ты узнаешь на своей шкуре, что такое допрос с пристрастием.

Пришлось рассказать все, что со мной произошло в ее отсутствие. Варя не поверила. Ее даже не убедил разгром в квартире, устроенный командой Мирзояна, и несмываемая краска на стенах и шкафчиках кухни.

– Бухал, наверное, беспробудно в мое отсутствие. А теперь выдумываешь в оправдание фантастические легенды. Еще скажи, что тебя золотой звездой Героя наградили за это, – она обвела рукой окрашенные в красный цвет стены кухни.

– Нет, орден мне не дали. Но в ложу почетных гостей на открытие чемпионата пригласили.

Ее ухмылка стала переползать в «недоумение», когда я показал врученный мне генералом билет на матч открытия чемпионата.

– Какой ужас! А ведь меня всего неделю не было.

– Почти две…

– Да какая разница! Пивоваров! Как ты меня уже достал! Нет, ты не дашь мне умереть своей смертью. Когда? Когда уже это все закончится?

– Что закончится?

Она неожиданно резво вскочила и схватила руками мою шею:

– Ну-ка, быстро говори, где взял деньги и билет! Или я не знаю, что сейчас с тобой сделаю!

От расправы меня спас звонок в дверь. Я думал, что это опять соседи пришли проверить источник шума. Но нет. На пороге стоял красный от натуги оперативник. Тот самый, что резво извлекал гайки и конверт из урны при взрыве во дворе УПП.

– У вас лифт сломался, – выдавил он из себя. – Я только поставил ее на пол и лифт сразу отключился. Пришлось по лестнице тащить. Куда ставить?

В руках у него была моя гиря. Наверное, я от нее уже никогда не избавлюсь. Я указал на пятно, оставленное навечно долгим стоянием гири на полу коридора.

– Опа на! Смотрите, а пятнышко как раз под гирьку. Как будто здесь она и стояла.

– Ты зачем ее приволок?

– Майор Толочко приказал. Уголовное дело против вас прекращено. Гиря перестала быть вещдоком. В хранилище говорят, забирайте. А куда мы ее денем?

Во время его рассказа я сделал выразительным взгляд, подкрепленный не менее выразительным жестом разведенных в разные стороны рук. Все это предназначалось Варе – слушай, а ты не верила.

– Ну, всего доброго вам! Я пойду.

– Стоять! – Варя встала между парнем и входной дверью. – На документики ваши можно полюбопытствовать?

Парень посмотрел на меня, потом на Варвару:

– Да, да… Конечно.

Он безропотно вытащил из кармана пиджака удостоверение и протянул его проверяющим органам моего семейного надзора.

Жена скрупулезно изучила документ и вернула его хозяину:

– Откуда вы знаете Пивоварова Владимира Валерьевича?

– Кто ж у нас его не знает? Он герой!

– Говорите кратко и точно. Где познакомились?

– Лично не знаком. Знаю его по долгу службы, – отчеканил «молодец».

Варе этот ответ не очень понравился. Ну, никак ей не верилось в мой рассказ. Не вписывался он в летопись всей прожитой совместно со мной Вариной жизни. Никак не вписывался. Она была уверена, что знает меня, как облупленного. А тут, такой фортель.

– Его правда наградили? – кивнула на меня неожиданно успокоившаяся супруга.

– Так точно! Лично начальник УФСБ Санкт-Петербурга и Ленинградской области по поручению президента Российской Федерации. Разрешите идти?

– Свободен.

Парень выдохнул из легких воздух и тут же исчез за дверью. Я машинально сделал шаг в направлении двери, чтобы закрыть замок.

– Куда? – нотки приказного тона возвратились в Варины уста. – А Вас я попрошу остаться!

Она ловко бедром захлопнула дверь, подплыла ко мне и обволокла в своих мягких тягучих объятиях:

– Попрошу прощения и попрошу остаться, – промурлыкала она. – Навсегда. И еще попрошу…

Последнее предложение было произнесено с многозначительным намеком.

– Чтобы я тебя поцеловал?

– Да, поцеловал.

– И что мне за это будет? – продолжил я игру.

Жена больно ущипнула меня за бок:

– Вот что тебе будет!

– Ой, ой! Ты издеваешься над героем России!

– Так просто ты не отвертишься! Теперь, когда на тебя свалилась слава, что ты должен делать?

– Благодарить бога, что «слава» – это не певица Слава?

– Вот, паразит! Нет! Теперь ты должен любить, холить и лелеять жену прославленного героя России!

И она принялась меня быстро щипать за все части тела, загоняя в спальню…

Днем я преподнес любимой супруге заранее приготовленный сюрприз. Мы торжественно перезахоронили Криса.