Похоть

Окликнувший его мягкий женский голос доносился из маленькой рощи. Сощурившись, Леннокс тщетно пытался разглядеть королеву сквозь плотную завесу теней и листьев. И вдруг она как по волшебству появилась перед ним — точно так же, как двадцать пять лет назад. От ее потрясающей красоты по-прежнему захватывало дух. Фигура королевы, направлявшейся к нему, все еще будоражила страстные желания, длинные серебристые струящиеся одежды облегали ее формы, а густые светлые волосы шуршали за спиной, каскадом ниспадая к бедрам.

Айна не постарела ни на день, и внезапно герцог осознал, как же изменились за эти двадцать пять лет его собственные лицо и тело.

— Вот мы и встретились снова.

Сейчас Леннокс нервничал еще больше, чем в то время, когда королева впервые явилась ему. Но тогда он еще не заключил союзы с двумя враждующими между собой дворами, пообещав каждому из них своих четырех дочерей.

— Моя королева, — пробормотал Леннокс, низко кланяясь ей.

— Ну надо же, какие хорошие манеры! — зазвенел ее смех из-за деревьев. — Вы всегда были льстецом, и, если бы мне не была столь омерзительна компания мужчин, я бы забрала вас в свое королевство и сделала бы своим любовником.

Глотая вставший в горле комок, Леннокс призывал все свои силы, чтобы хоть немного охладить собственную любвеобильную кровь. Мысль о том, чтобы улечься между ее ногами, казалась ему такой же приятной, как и два десятка лет назад. И все же, как сильно герцог ни желал бы познать всю сладость прикосновений любовницы-феи, ему приходилось думать о более важных вещах — а именно о том, что он мог сделать для так напугавших его неблагих.

«Ах, эти бессовестные ублюдки, — думал Леннокс, — от них исходит самая серьезная опасность!» С Кромом и его матерью можно было совладать хитростью и лестью, но провести темных фей было не так просто. Они жаждали крови герцога — и его девочек.

Голос королевы прорвался в его сознание, отвлекая от тягостных раздумий:

— Пришло время платить десятину, Леннокс.

— Да, разумеется.

Склонив голову набок, королева внимательно посмотрела на него.

— Мой сын почувствовал ваше нежелание делать это, но я его не ощущаю.

— Я принял ваш несказанно щедрый дар, моя королева, и должен поступить, как любой благовоспитанный джентльмен, заплатив свой долг чести.

— Естественно, вы обязаны так поступить.

Он судорожно облизал пересохшие губы.

— И как я могу заплатить его вам, моя королева?

— Своими дочерьми. Всеми четырьмя. В конце концов, именно наш с вами союз помог им появиться на свет.

— Союз? — недоуменно переспросил герцог.

— Мое предложение щедрого дара и ваше согласие его принять. Именно благодаря этому соглашению и были созданы четыре добродетели. Ваша корысть и мое волшебство заронили семя для появления на свет четырех совершенных душ.

Леннокс побледнел, и королева заметила это. Айна рассмеялась, явно наслаждаясь его замешательством.

— Слова резкие, зато правдивые. Если бы вам не потребовалось кое-что от меня, я никогда не пришла бы за тем, что нужно мне. А теперь я хочу забрать этих девочек.

— Я люблю их, — выпалил Леннокс, словно королеву озаботило или поколебало бы нечто подобное.

— Не скажу, что меня совершенно не трогают ваши чувства. Я позволю вам навещать их при моем дворе. Ваша жена, если она сможет держать язык за зубами по поводу нашего существования, тоже сможет проведывать дочерей.

— Мои девочки… — потерянно прошептал он, не в силах думать о них лишь как о заложницах в хитрой игре королевы. — Зачем они вам?

— Они — ключ к разгадке тайны давней ненависти, — ответила она. — Полагаю, вы слышали, что я ненавижу и презираю темных фей и поэтому прокляла их двор. Ваши дочери могут стать ключом к их спасению. Я не допущу этого. Они нужны при моем дворе.

— Вы собираетесь использовать их!

Айна пожала плечами и обошла вокруг Леннокса. Его конь громко заржал и стал нервно переминаться с ноги на ногу, встревоженный близким присутствием волшебной королевы.

— Женщины рождаются, чтобы быть использованными мужчинами. Даже в моем мире. Это — неотвратимая судьба. Да, их добродетели будут использоваться, эксплуатироваться, но лучше здесь, чем в руках темных фей, под похотливыми телами неблагих. По крайней мере, в моем королевстве их будут почитать. А там, при Неблагом Дворе, их изнасилуют. Обесчестят. Развратят.

Колени Леннокса ослабели, и он, силясь сохранить равновесие, сжал узду в руке. Мерин поднял голову, недовольный тем, что мундштук во рту вдруг резко потянули вниз.

Герцог был вне себя от волнения. Выходит, этот ублюдок ему солгал. Король неблагих поклялся, что будет защищать его дочерей. Что при дворе темных фей их будут холить и лелеять.

— Это проклятие… — решил все прояснить Леннокс. — Как же оно связано с моими дочерьми?

— Похоже, Ниалл был весьма болтливым, — вдруг усмехнулась королева. — Мой сын очень похож на своего отца: никогда не знает, когда нужно вовремя закрыть свой рот.

На глазах Леннокса красота королевы исчезла, сменившись лютой ненавистью.

— Когда он говорил с вами? — злобно прошипела Айна.

— Прошлой ночью. Он захватил мою карету по пути на маскарад.