Похоть (ЛП)

– «Ромео и Джульетта» в пересказе Честити Гриффин для Рэтта Мастерса, чтобы он осознал, что далеко не Ромео, – донесся из динамиков голос, тут же окутывая меня.

«Ха, она все еще показывала свою дерзость».

Ее голос буквально ласкал каждое слово, даря столь желанное тепло. Я закрыл глаза, чтобы погрузиться в мир Монтекки и Капулетти.

Я спал целых восемь часов, что заставило меня едва ли прослезиться. Никакого дождя. Никаких голосов. Никакого Робби. Только она.

Мне не нужны были наркотики, туманившие разум. Лишь Честити. 

Глава 21

Со мной на вечеринку к Мэгги отправились Гнев, Зависть и Гордыня, но я не был уверен, сколько они протянут. В отличие от любой другой студенческой вечеринки, здесь не было вываливающихся на лужайку людей и сотрясавшей фундамент музыки. По комнате распространялся сладкий мотив блюза, и все оделись в костюмы двадцатых годов. Приложение молчало об этой вечеринке, а Честити не предупредила, что она тематическая.

Здесь было около тридцати человек, все они оживленно разговаривали, очевидно, хорошо зная друг друга.

Зависть бросал на меня испепеляющие взгляды, а Гордыня едва сдерживал веселье.

– Чего не сделаешь ради хорошенькой задницы, – Гнев стиснул зубы и выхватил стакан с алкоголем у проходившего мимо парня в белом костюме и с бандитской шляпой.

– Проваливай, – прошипел Зависть, когда парень остановился, решив возмутиться краже напитка.

– Расслабьтесь. Давайте просто побудем здесь минут тридцать, – отозвался Гордыня, осматривая комнату.

– Двадцать, – одновременно проговорили Гнев и Зависть.

Мне вдруг пришло сообщение.

Честити: Прости. Не смогу выбраться. Я застряла дома. Как-нибудь в следующий раз.

Невероятно.

Помахав парням телефоном, я развернулся к выходу.

– Как насчет одной минуты?

– О, Ромео кинули? – воскликнул Зависть.

– Похоже, она под домашним арестом.

– Так освободи ее, – усмехнулся Зависть.

– Кто-нибудь знает, где живет декан? – фыркнул я, но, впрочем, шутя лишь наполовину.

Мы сели в машину Гордыни и поехали в город.

– Я знаю, – отозвался Зависть.

Кто бы сомневался.

*****

С наступлением темноты дорогу окутал туман, принося с собой прохладу.

– Здесь направо, а потом второй поворот налево, – подсказал Зависть.

Мы свернули на дорогу с отдельно стоящими домами. Такого я не ожидал.

– Вот тут.

– А мы можем узнать, откуда тебе вообще это известно? – хрипло произнес Гнев с прохладой в голосе.

– Его жена в хорошей форме.

Мы все посмотрели на него осуждающе.

Зависть тут же капитулирующе поднял руки.

– Остыньте. Я как-то вечером шел мимо, направляясь к другу, и увидел ее в окне. Круто.

Гордыня остановил машину, и я вышел, окидывая взглядом дом.

Одно из окон на втором этаже было открыто. Занавески чуть колыхались на легком ветру, и я увидел розовую комнату, где расхаживала Честити с книгой в руках.

– Удачи,– крикнул мне Гордыня, а потом дал по газам, шины завизжали, выбрасывая из-под себя грязь. Они оставили меня на обочине одного. Идти отсюда домой пешком – полный отстой.

Снова посмотрев в окно, я обнаружил, что Честити смотрела на меня широко распахнутыми глазами и буквально отвисшей челюстью.

Она ушла от окна, а потом снова появилась, принявшись что-то печатать на телефоне.

Через пару мгновений мне пришло сообщение.

Честити: Что ты здесь делаешь? Отец взбесится, если тебя увидит.

Я: Мэгги устроила праздник сна, а единственный человек, которого я хотел там видеть, так и не появился.

Я махнул ей рукой, чтобы она спустилась и поговорила со мной, но Честити лишь яростно закачала головой.

Честити: Мой отец сейчас зол и при случае с удовольствием посадит меня под домашний арест на всю жизнь.

Я хотел было напомнить Честити, что ей уже восемнадцать, но, как и в случае с моим отцом, мистер Гриффин располагал деньгами и крышей над головой.

Я: Я поднимусь.

Я почувствовал накрывший ее приступ паники еще до того, как увидел побледневшее лицо.

Я указал на прикрепленную к стене дома цветочную решетку. Подойдя к ней, я потрогал ее. Она слегка покачнулась, но должна была выдержать.

После двух неудачных попыток, когда у меня соскальзывали ноги, я все же забрался вверх, решетка скрипела под ногами. После первого этажа начинался выступ крыши, даря мне легкий доступ к ее окну.

Честити лишь качала головой, почти наполовину высунувшись из окна.

– Привет, – произнес я, отряхивая руки и тяжело дыша.

– Ты сошел с ума, – выдохнула Честити.

– Или романтик, – выгнул я бровь.

– Да, выходка, достойная Ромео, – фыркнула она.

Я направился к ней, но внезапно нога поскользнулась на мху, а в животе будто все перевернулось.

Я попытался ухватиться за подоконник, но промахнулся.

Честити хотела схватить меня за руки, однако было слишком поздно. Я соскользнул, оказавшись в воздухе, и с тяжелым стуком приземлился на лужайку перед ее домом.

Ребра взорвались болью, когда я приземлился прямо на бок.

– Мать вашу, – прохрипел я.

На крыльце вспыхнул свет, и я услышал какой-то шум.

Поспешно поднявшись на ноги, я нырнул в кусты, окружавшие дом, успев спрятаться как раз к тому времени, как распахнулась дверь.

– Эй? – раздался глубокий баритон.