Похоть (ЛП)

Когда я подумал, что мне все сошло с рук, поскольку отец Честити решил зайти в дом, у меня пиликнул телефон.

– Кто здесь? – воскликнул декан.

Я пополз на коленях через заросли кустарника. Ветки и какой-то мусор царапали одежду. Если бы мне не было так больно, я бы даже рассмеялся. Этим происшествием я уж точно не собирался ни с кем делиться.

Когда вокруг воцарилась тишина, я встал, отряхнулся и достал телефон.

Честити: Ромео, о зачем же ты Ромео?

Я: Прощай, прощай, а разойтись нет мочи! Так и твердить бы век: «Спокойной ночи».

Честити: Ты читал.

Я: Слушал. Это единственное, что помогает мне заснуть. Я хотел поблагодарить тебя за это.

Честити: Так благодари.

Я: Я сделаю это лично.

Честити: Как насчет завтрашнего вечера?

Я: Назови место.

Честити: Встретимся в конце моей улицы. В восемь.

Я: Идет.

Честити: Сладких снов, Рэтт Мастерс.

Я: Сладких снов, Честити Гриффин. 

Глава 22

Проигнорировав входящий звонок от Бога, я припарковал машину и вышел.

Прошлой ночью я спал, как младенец. В лекарствах не было нужды. Аудио-чтение от Честити стало откровением.

Ее голос меня убаюкивал.

Она что-то со мной вытворяла, но я пока не знал, чем это закончится, когда исполню свою роль.

Меня охватило чувство вины, когда я увидел бежавшую ко мне Честити.

Она отличалась от большинства девушек нашего возраста. Честити была мудра не по годам, но ее все время оберегали, это было видно.

Я готов был поклясться, что она чертова девственница, что в десять раз усложняло мою задачу.

Я думал, что декан тоже должен состоять в рядах могущественной «Элиты», но, похоже, нет. Потому они решили прибегнуть к этой дерьмовой тактике для будущих нужд.

– Привет, ты пришел, – выдохнула она с придыханием после бега.

– Конечно. Думала, я не приду? – усмехнулся я.

Она ответила пожатием плеч.

– Куда, миледи? – спросил я, указывая на машину.

Покачав головой, Честити запахнула кардиган на своей тонкой талии и кивнула в сторону дороги.

– Там есть парк. Давай пройдемся.

Я не слонялся по паркам с семи лет, но эта девушка была другой, потому мне следовало играть по ее правилам, если вознамерился соблазнить Честити.

«А ты действительно этого хочешь?» – раздался голос в подсознании, но я тут же его заглушил.

– Итак, мисс Гриффин, да? Каково это быть дочерью декана и ведущего психолога?

– Она мне не родная, – покачала головой Честити, переводя взгляд с дороги на меня.

Больная тема?

– О, мне жаль...

– Нет, все нормально. Она просто жена моего отца. Это его выбор, а не мой.

Я понимающе кивнул.

– Ты единственный ребенок? – спросил я.

Честити кивнула, и локоны упали ей на лицо. Мне до боли захотелось заправить эту прядь за ухо, провести пальцами по нежной щеке и прижаться к ее губам своими.

– Да, моя мама умерла при родах, – черты Честити исказились от боли.

Это плохо.

– А что у тебя? – невинно спросила она, но меня все равно будто бы ударили.

Ее глаза стали невероятно большими, округлившись от испуга. Честити потянулась ко мне и обняла.

– Прости меня, – выдохнула она. – Не знаю, как у меня это вырвалось, я ведь итак все знаю. Это было бесчувственно и глупо, просто ужасно... Я не хотела тебя расстраивать. Вообще никого бы не хотела так обижать, – бормотала она. Освободившись, я улыбнулся ей, чтобы ослабить напряжение.

Запустив пальцы в волосы Честити, я, наконец, позволил себе убрать за ухо прядь ее волос и погладить большим пальцем щеку.

– Все в порядке. Не переживай, – после молчаливой паузы мы продолжили прогулку.

– Я погуглила тебя, – призналась Честити, бросив на меня смущенный взгляд и снова останавливаясь. – Оттуда я узнала о... – она судорожно сглотнула, начав теребить невидимую нитку на своем кардигане, – твоем брате.

При упоминании Робби сердце сдавило знакомыми тисками.

– Мне очень жаль. Это было...

– Смерть, – прохрипел я. – Как смерть, – добавил через мгновение, втягивая в сжавшиеся легкие воздух. – Я словно умер вместе с ним.

– Но это не так, – прошептала Честити, у нее вышло скорее задать вопрос, чем сделать заявление.

Я невесело рассмеялся.

– А что это значит? Что вас не убивает, то заставляет желать смерти? – выдохнул я свою правду, удивив при этом нас обоих.

– Ты всегда выглядишь таким жизнерадостным, счастливым...

Глаза Честити наполнились печалью, позаимствованной у нас обоих.

– Просто маска. Я тону, но с улыбкой на лице, зная, что меня уже не спасти, – признался я, раскрывая перед ней душу.

– Должно быть, это выматывает, – пробормотала Честити, на ее лбу появились морщинки.

«Выматывает, черт побери».

Сознание превратилось в своеобразную карусель, крутившуюся по кругу. Каждый новый сценарий давал свой результат, но я никак не мог изменить саму схему, независимо от того, как сильно этого хотел. Я говорил себе эти истины, как теперь делился и с Честити.

– Теперь мой мир состоит из сожалений и печали, – голос почти сорвался на последнем слове, меня захлестнуло горе от кончиков пальцев ног до корней волос. Мир задрожал, угрожая поглотить меня.

В мою ладонь скользнула теплая рука. Честити сжала мои пальцы, даря успокоение и силу. Земля перестала дрожать, и я смог вдохнуть полной грудью.