Похоть

У этого человека нет сердца, он охватывает свой дом, словно пожар, хватая жену за все места. Ребенок начинает вопить. На улице одинокая выхлопная труба привлекает к себе внимание спящих людей, которые принюхиваются к запаху, точно звери, но не решаются что-либо сказать. Даже днем эти люди не могут присоединиться к атлетическим играм прекрасных мускулистых тел. Они носят на себе груз, отягчающий их радости, стало быть, бедные люди (и их бедные руки) нам необходимы. Молодой человек уезжает прочь на своей машине. Стоило ему покинуть вязкое дно скворечника, в котором он и женщина гнездились друг на друге, как она вновь начинает биться в дверь, которую вот уже много лет как прорубила в стене топором своего желания. Невидящим взором она уставилась в безысходность: где же они теперь снова встретятся? Так уж сильны мужчины, что они, не обращая внимания ни на что, поджигают свои дома, где еще спят их семьи, не вникающие в цифры в чековых книжках. Вместо этого мы раздеваемся сами, чтобы нашими гениталиями ввести человека в заблуждение. Да, мужчины перекрывают собой все дороги. Но вам-то совершенно все равно, что чувствует здесь этот человек и что он привязывает себя не к тому, к кому нужно!

Тоска по любимому — это палка, которую женщина сама для себя припасла. Ей необходим бунт, потому что ее дом устроен и уложен уютно, она ищет свою цель вне дома, чтобы постоянно думать о ней, подсыпать ее, словно суп из пакета, в необузданно кипящую воду желания и баламутить чужое сердце. Съезду католиков тоже требуется пребывающий где-то вдалеке папа, который к ним когда-нибудь приедет. Однако стоит ему оказаться в нашем отечестве, как он неожиданно становится одним из нас, обычным человеком, мы же знакомы! Для него всякий человек приходит слишком поздно и не добирается до цели. Иначе обстоит дело с любовью. Мужчина может хотя бы удержаться сам за себя. Женщине же в делах душевных никакого удержу нет. Этот взбудораженный пол носится со своими желаниями туда и сюда, не зная толком, что ему на самом деле хочется приобрести.

«Где ты была», — обрушиваются на Герти расспросы. Отец прихватывает заодно и ребенка, свою плоть и кровь, который цепляется коготками за тело матери. Мы откажемся сейчас от изображения этой лаокооновой группы, в которой все виснут друг на друге и хотят выглядеть удивительно большими.

Гнев мужа разросся вовсю, недовольство проистекает из его трубы и гасится пенной струей. Женщине предстоит немедленно и полностью раздеться, чтобы она могла удовлетворять его размерам. Он хочет направить свою молнию в ее громоотвод, однако запылать огнем ей не удастся! У него много спичек в запасе, чтобы постоянно восстанавливать себя и скармливать жене свой корешок в жареном, вареном и консервированном виде. Ребенка укладывают в постель и дают стакан сока. Пусть успокоится! И оставит женщину в распоряжении отца. Нечего скакать вокруг нее, возвышая голос, и дергать ее за все места. Мамочка снова здесь, этого достаточно. А отцовский птенчик уже весело распевает над ее межой. Муж тянет ее в ванную, чтобы силой обеспечить себе доступ и пристать к ее берегам. Как здорово, что она снова здесь, ведь она бы, того и гляди, вдруг умудрилась умереть!