Похождения Аркадия Бобрика

– Поздно уж ее распекать. Раньше надо было. Ну, ничего, отвезем, куда положено, там уж ее допекут так допекут!

– Аркаша, – спросил Сорокин, – ну разве можно так о покойнице?

Аркадий согласился:

– В последний путь такими словами не провожают.

– Вот и мне его напутствие не понравилось. Я взял и погрозил Валентину пальцем. А он после этого совсем расходился. «Оля, – говорит, – маманя мне с того света угрожает!» А жена: «Мама, прости его. Он так без тебя горюет, что с утра нализался. На самом деле и он, и все мы тебя очень любим».

– А я возьми и поблагодари ее, – продолжил Сорокин. – Едва слышно шепчу из гроба: «Спасибо за добрые слова».

Дочка встрепенулась:

– Валик… Наша мама заговорила!

– Что сказала?

– Спасибо.

– Лучше бы о доме что-нибудь прошамкала.

Ну… я взял, – Сорокин вздохнул, – и решил поддержать семейство в нелегкую для них минуту. «Детки мои, не печальтесь, – говорю, – этот дом и все, что в нем, оставляю в ваше распоряжение».

– Мама, повторите, – воскликнул Валентин, а сам командует жене, – Оля, скорей беги за свидетелями, пока она совсем не заглохла!

Дочка убежала.

Сорокин отхлебнул кофе и продолжил историю.

– А я понимаю, что пора заканчивать спектакль, иначе и в самом деле отвезут в крематорий. Выпрыгиваю из гроба и кричу:

– Валентин, ты что, совсем обалдел?! Не видишь, что перед тобой не мамка?!

Тут Валентину тоже сделалось плохо.

А я слышу за стенкой, в соседней комнате, голоса. Понимаю, что надо бы покойницу в гроб переправить. Но она венками заставлена, а я один. Не успею, вот-вот войдут. Хватаю этого Валентина, переваливаю через бортик гроба, укладываю, расправляю как положено, маскирую ажурной простынкой и цветами.

Заходят родственники и соседи. Дочка Ольга глаза вытирает платком и говорит:

– Маменька сказала, что дом остается нам, а не Светлане с Борисом. И Валентин это слышал!

Кто-то из соседей по этому поводу выказывает сомнение:

– Валентин – заинтересованная сторона. Вы бы в свидетели еще ее любимую козу привели!

Понятное дело, после таких слов началась между ними перебранка.

А наш водитель к этому времени вернул подсобника Костяшкина в исправное состояние. Заходят они вдвоем в комнату и замечают меня.

– А ты как здесь оказался? Почему задержался? И зачем скандал у заказчика устроил?

– Я не задержался – раньше вас прибыл.

– Не надо – раньше! Надо вовремя, а не пьянствовать по магазинам! Доложим начальству – вышвырнут из фирмы.

– Ах, так! – думаю – Я вам устрою!

Вышел я на улицу, поднял у газели капот, выдернул провод из трамблера. Еще посмотрим, кого вышвырнут! Возвращаюсь в дом, командую водителю:

– Иди, заводи машину! Мы сами тут разберемся.

Пытаюсь вытеснить публику из комнаты, чтобы покойницу в положенное место определить. Но тут вторая дочка Светлана начала возмущаться.

– У себя дома командовать будешь, когда твоя мамка скопытиться! Это наш дом!

Возвращается водитель, разводит руками.

– Не заводится.

Светлана говорит:

– Пусть Валентин отремонтирует – он автомеханик. Хоть напоследок что-то хорошее для мамочки сделает. А то весь двор бензином провонял, даже куры перестали нестись.

Кинулись искать Валентина. А он в это время спокойненько лежит в гробу. Я к нему подошел, печальную рожу скроил, наклонился и тихонечко шепчу:

– Валик… Валик… просыпаемся… Дело есть на пять тысяч… по автомобильной части.

А он признаков жизни не подает. Я продолжаю:

– Что нам покойницу просить ремонтом газели заниматься?

Валентин приоткрыл глаза. Я ему шепотом:

– Хочешь, чтобы теще деньги достались?

Отвечает:

– Нет.

Я губами шевелю, тихонечко объясняю, что и делов-то на одну минуту – провод на место вставить. Он у меня в кармане лежит, я его из трамблера выдернул. Пять тысяч с водителя стребуешь, чтобы знал, подлец, как мне угрожать!

А все по дому бегают, кричат: «Валентин! Валентин! Где Валентин?»

Валентин окончательно понял, что от него требуется. Поднимается в гробу, сбрасывает покрывало, хочет денежный заказ скорее выполнить.

– Соседи, как увидели это, бросились из комнаты. Я думал, – продолжил Сорокин, – задавят друг друга в дверях. Как бы новых покойников не получилось!

Валентин же под этот шумок выбежал.

Наш подсобник Костяшкин едва второй раз сознания не лишился. Смотрит на пустой гроб, ничего понять не может:

– А где покойница?

– Своим ходом в крематорий побежала! Хороши, – говорю, – специалисты! Не выезжая из дому, покойницу потеряли! Ничего доверить нельзя! За венками твоя покойница лежит.

Перенесли мы бабулю в приготовленное для нее место, укрыли простынкой и цветами. Костяшкин спрашивает:

– А перед ней кто здесь лежал?

– Ваша тяжелая вина с Пряхиным передо мной! Хотели в магазине оставить!

Родственники и соседи начали боязливо в комнату заглядывать. Слышу между собой шепчутся:

– Машина сломалась. Видать, Егоровна не хочет из дому уезжать.

Но тут послышалось, как газель завелась. Воротился довольный Валентин. Увидел над покойницей ворох цветов и говорит:

– Я должон убедиться, что под цветами она, а не кто-нибудь другой. Наша маманя кого угодно может вместо себя подсунуть!

Вторая дочка Светлана услыхала такие слова и давай его чихвостить: