Похождения Аркадия Бобрика

– Чтоб ты сам в этом гробу оказался!

Но Валентин не уступает. Сгребает цветы в сторону и убеждается, что никакой подмены, что все идет по наилучшему варианту – теща в гробу. И тут он неожиданно замечает под покрывалом… свои часы. Видать, браслет расстегнулся, когда выбирался из гроба.

– Э-э-э, маменька! – возмущается Валентин. – Уж больно вы шустрые! Я и не почуял, когда вы их сцапали.

Тут старшая дочка Светлана еще больше расходилась:

– Что ж ты, Ирод проклятый, покойницу выговариваешь?!

– А как не выговаривать?! Она у меня десять лет жизни отняла. А теперь и на часы позарилась.

– На какие часы?

– На мои! В Саратове куплены. На двенадцати камнях!

Валентин забирает у покойницы свои часы, демонстрирует родственникам.

– Ты сам их туда подбросил! Решил маменьку в последнюю минуту опозорить! Она в сто раз честнее тебя!

Один из соседей рассматривает часы, головой качает.

– Я тоже на счет Егоровны не очень-то был уверен. В позапрошлом годе у меня курица пропала. Не иначе, как это ее рук дело.

После таких слов и вторая дочка кинулась на защиту родительницы.

– Так вот вы зачем сюда приплелись! Курицу стребовать?! Забирайте свой венок «От соседей». Не надо нашей маме такого уважения!

Опять поднялся шум и гам. Я на правах старшего призываю всех к порядку:

– Не скандальте! Хоть до поминок потерпите!

Привожу цветы и покрывало в порядок и замечаю у локтя новопреставленной… свой бумажник. Видимо, когда ехал в гробу, выпал он у меня из кармана. А в бумажнике приличная сумма, выданная мне на расходы как бригадиру. Забираю свой бумажник и говорю:

– Не иначе, как и в самом деле покойница была нечиста на руку.

Валентин и кто-то из соседей поддерживают меня. Но дочери от моих слов окончательно взбеленились.

– Положи портмоне на место! Приехали покойников грабить?! С чего придумал, что это твой кошелек?

– Да там визитки нашей фирмы.

– Если визитки, то специально подбросили, чтобы маму перед крематорием опозорить!

– Да какой нам смысл позорить ее? Еще и деньги палить! Там кроме визиток тридцать казенных тысяч.

Услыхали они про тысячи, еще больше покойницу оправдывают:

– Это мы нашей мамулечке на тот свет деньги положили. В Египте человеку все, что ему при жизни дорого было, в гроб кладут.

Тут даже водитель наш Пряхин на мою сторону стал:

– В Египте и колесницу вместе с лошадьми в саркофаг помещают. Может вы и мою газель своей бабуле в гроб затолкаете?! Собирайтесь быстрее – у нас на двенадцать еще один заказ! И в крематории, как пить дать, час простоим. Будете волынить – уедем. Свою маменьку на горбу потащите!

– Я не согласен на горбу! – ответил Валентин. Подбежал к гробу. – Соседушки, помогите.

Мужики отозвались. Валентин, проходя мимо меня, сквозь зубы шипит:

– Эх, ты! Лучше бы мне за ремонт тридцать штук отдал.

– Вот и все, – закончил свой рассказ Сорокин.

– Что все? – спросил Аркадий.

– А то, что две сестрички пожаловались нашему директору. Он орал, чтобы я вернул казенные деньги. А как я верну, если они у покойницы остались? Хотя, может, и дочки, пока ехали-плакали, к рукам прибрали.

Уволили меня, Аркаша. Несправедливо уволили!

А у тебя в доме и в самом деле нет ничего покрепче?

Духовная лепота

Вениамин Петрович весело расхаживал по кабинету в доме, полученном в результате сомнительной дарственной.

– Аркадий, улыбнись. Я тебя не узнаю, где твоя энергия? Опять к своим «Крестовым походам» вернулся?

– Все нормально, дядюшка, – Аркадий грустно улыбнулся. Он сидел в уютном кресле у окна. Перед его глазами простирался великолепный вид на реку. За рекою начинался зеленый луг и очертание леса на фоне голубого неба. Аркадий смотрел в окно, как это делают столетние старики, закутавшись в плед и напоследок запоминая окрестности.

– Суетишься, суетишься, – вздохнул Аркадий в приступе несвойственной ему меланхолии. – А зачем все это, если жизнь конечна? Как я завидую людям верующим.

– А кто тебе не дает? Верь на здоровье.

– Не могу, не умею. Вот если бы кто научил. Где отыскать таких проповедников?

– Да что ж это такое! – дядюшка всплеснул руками. – Я стою перед тобой, а ты не можешь меня отыскать!

– Дядюшка, при чем здесь вы? Я говорю о священниках, способных внушить человеку истинную веру.

– Да я и не таким как ты внушал! Ты слышал о Леонарде Хантере?

– Американском проповеднике?

– Да. Но на самом деле он француз. Это я помог ему уверовать в бога. И даже рай продемонстрировал.

Аркадий настороженно посмотрел на дядюшку, но тот продолжил:

– Я все объясню. И не изображай из себя психиатра! Если кто и психиатр, так это я. И вообще, чтобы ты знал, кто первый надел халат, тот и психиатр. Психиатрия это…

– Дядюшка, вы что-то говорили о Хантере?

– Вот именно. Этот Хантер, несмотря на свои миллионы, к сорока годам был конченным забулдыгой и пьяницей. Набирался так, что не понимал, что с ним и где он находится. И помощники у него были такие же.