Похождения авантюриста Квачи Квачантирадзе

— Теперь мы погибли! — сказал Квачи в то самое время, когда вокруг ликовал народ; они с Бесо сидели в портовом ресторанчике.— Сегодня никто не понимает значения этого события. Смотри — ан­глийские корабли уплывают... Европа ушла. И мы опять одни в Азии. Эти корабли увезли нашу последнюю надежду и оставили нам не-за-ви-си-мость!.. Гарсон, подогрей бутылку лафита!.. Оглянись во­круг, Бесо, спроси этих глупцов — чему они радуются? Что отме­чают на дружеских пирушках? Будь у них мозги и воображение, увидь они завтрашний день, наверняка залились бы слезами. Когда- нибудь нынешние правители Грузии вспомнят это торжество и ста­нут кусать локти, но будет поздно. До сего дня у нас был выбор: Россия или Европа. Теперь осталась только одна дорога — москов­ская, красная и тернистая... Заметь: наши враги пуще нас радуются уходу англичан. В Москве сейчас наверняка ликуют. А это сквер­ный признак. Красные собираются с силами, У наших предков была поговорка: "Где не осилишь, лучше уступи, в том и ум, и смелость..."

— Согласного судьба ведет, а сопротивляющегося тащит,— вста­вил Бесо.

— Вот именно! Хорошо сказано... А еще говорят: "Когда арба перевернется, тогда и дорога найдется". Упаси нас Бог, чтобы все это сбылось на нашей шкуре.

— До сих пор уже не раз сбывалось.

— Потому что такие погонщики. Они опрокинут нашу скрипу­чую, расшатанную арбу в такую пропасть, что мы и обломков не соберем... Европа ушла. Остались только европейские наблюдатели. Для них что красная Грузия, что розовая — цена ей примерно одна. Так разве не лучше в таком случае сбросить стыдливый румянец и зардеться докрасна?

— А как же наше дело?

— Наши дела измельчают. Становиться духанщиком не по мне, а крупные дела ликвидируют... Гарсон, стул! Окажите честь, гос­подин министр!.. Прошу покорнейше к нам! Бичо! Бутылку шам­панского, отборных фруктов и кофе! А, может быть, вы, сударь мой, предпочитаете шартрез? Прекрасно... Мы говорили о том, господин министр, что... Извольте, сударь мой, извольте, прекрасная сигара, замечательный аромат и не крепкая... Да, я, стало быть, говорил о том; что вы сегодня ликуете, а меня душат сомнения. Причины? Сейчас объясню...

И объяснил обстоятельно, подробно.

Когда Квачи смолк, министр вынул изо рта сигару, отставил бокал и изумленно вылупился на него.

С того дня к Квачи прилипло — агент Москвы. На него букваль­но показывали пальцами. Но его убежденность была так сильна, что он всюду твердил:

— Договоритесь.. Уступите... Не играйте с огнем! Не надейтесь на западные демократии: они помогут вам так же, как помогают готтентотам или инокитайцам. Поверьте!..

Но Квачи почти никто не верил, а у тех, кто верил, не было ни влияния, ни власти.

Квачи па войне

Квачи изготовился было к отлету, как вдруг узнал новость: Хрхрянц продавал — дешевле соломы — свой роскошный особняк и десять тысяч пудов шерсти. Жадность одолела. Решил: если вывезу шерсть из Тушетии и переправлю за границу, выгадаю втрое, а особ­няк... О, этот особняк! Трехэтажный, изящный, с дивными кариати­дами и мраморной лестницей!..

Купил за бесценок и особняк и шерсть, но... обжегся.

А Хрхрянц положил в карман полученное от Квачи золото и на следующее же утро галопом припустил из Грузии.

Не прошло и недели, как в спальню к Квачи вбежал встрево­женный Бесо.

— Вставай, Квачи! Вставай! Ночью началось восстание в под­держку красных...

Увы, Квачи! На кой теперь тебе этот дворец! Как ты переве­зешь из Тушетии в Батуми прорву шерсти? Напрасно носятся по городу верный Бесо и расторопные агенты — ни твой особняк, ни твоя шерсть никому не нужны. Покупателя нет. Брось все, Квачико! Простись с родителями и беги! Родина? Что она дала тебе? "Сибу­нион"? Концессии? Финансовые махинации? Но ведь это ты делал и в других краях — и не такие куски отхватывал острыми зубами! А здесь тебе не предложили даже должность комиссаришки како­го-нибудь захудалого района в Тбилиси, поскольку ты не принад­лежал к правящей партии. Ты исполнил свой долг — предупредил правительство. Теперь забери Бесо и мотай за рубеж. Ступай, пока открыт путь. Беги, не то пожалеешь!.. Что ты бродишь по улицам, как потерянный гусак? Чего ищешь? Чему дивишься?

— Где войска? Где шестьдесят тысяч наших гвардейцев?

И этому не удивляйся, Квачи! Шестьдесят тысяч гвардейцев были на бумаге — для получения из казны денег в десятикратном размере. И чтоб доверчивых простаков успокоить.

— Среди зимы полуодетых людей вывозили на рубку дров для нужд республиканской гвардии. Почему же не нарыли траншей и окопов вокруг Шавнабады и Табахмелы?

— Мы не умеем стрелять из английских ружей!

— Наши аэропланы не взлетают. Говорят, у них испорчены про­пеллеры!

— Красным известны все наши военные секреты!

От кого?!

Успокойся, Квачи! Поздно теперь рвать на себе волосы. Ты лю­бишь мудрые речения. Так вспомни: "Из кувшина можно вылить только то, что было в нем". Или еще: "Что содеется с тобою, сам себя во всем вини".

Знает Квачи эти присказки! Но все-таки его пылкое сердце не выдерживает: