Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны. Часть вторая

— Карфаген пал, от Ниневии остались одни развалины, но это для нас ничего не значит. Голову выше! Пусть не думают, что если меня пошлют на фронт, я сделаю хоть один выстрел. «Подвергнут взысканию в дисциплинарном порядке и исключен из военного училища». Да здравствует армейский кретинизм! Буду я им корпеть в школе и сдавать экзамены?.. Кадет, юнкер, подпоручик, поручик… Нас…ть мне на них! Военное училище! «Занятия с воспитанниками, оставшимися на второй год». Вся армия разбита параличом! На каком плече носят винтовку: на левом или на правом? Сколько звездочек у капрала? «Учет состава чинов запаса». Чорт побери, курить нечего, товарищ! Хотите, я научу вас плевать в потолок? Посмотрите, вот как это делается. Задумайте перед этим что-нибудь, и ваше желание исполнится. Пиво любите? Могу рекомендовать вам отличную воду, вон там, в кувшине. Если хотите есть, рекомендую вам обратиться в «Мещанскую беседу»[30]. Кроме того могу рекомендовать вам заняться от нечего делать сочинением стихов. Я уже сочинил здесь целую поэму:

Профос дома? Крепко спит,
Пока враг не налетит.
Тут он встанет ото сна,
Мысль его, как день, ясна:
Против вражьей канонады.
Он поставит баррикады,
Пустит в ход скамейку, нару
И затянет, полон жару,
В честь австрийского двора:
«Мы врагу готовим кару,
Императору ура!»

— Видите, товарищ, — продолжал здоровенный вольноопределяющийся, — а вы говорите, что среди народа уже нет того уважения к нашей обожаемой монархии. Арестант, у которого и покурить-то нечего и которому предстоит явка к полковнику, являет вам прекраснейший пример приверженности к трону и сочиняет оду своей единой и неделимой родине, которую лупят и в хвост и в гриву. Его лишили свободы, но с уст его льются слова безграничной преданности императору Morituri te salutant, caesar![31]. А профос — парень расторопный. Такого исполнительного слугу приятно иметь. Позавчера я ему дал пять крон, чтобы он сбегал за папиросами, а он, сукин сын, сегодня утром мне заявляет, что здесь курить нельзя, что ему из-за этого будут неприятности. Что же касается пяти крон, то, говорит, он их мне вернет, когда получит жалованье… Да, товарищ, нынче никому и ничему нельзя верить. Основные принципы морали извращены. Обобрать арестованного, а?! А этот тип еще распевает себе целый день:

Где поют, — ложись и сии спокойно:
Кто поет, тот человек достойный.

Вот мерзавец, сукин сын, подлец, сволочь!

После этого лирического отступления вольноопределяющийся расспросил Швейка, в чем тот провинился. Швейк рассказал.