Похождения одного матроса

Газета была в руках у Чайкина первый раз в жизни, и он добросовестно и усердно штудировал ее, но, незнакомый с американскими делами, понимал очень мало в передовых статьях и заинтересовался только тогда, когда начал читать описание недавнего сражения, в котором южане описывались как победители. Чайкин только что одолел рассказ о битве и хотел перейти к следующей по порядку статье, имея намерение одолеть всю газету с начала до конца, как раздался стук в двери и вошел Гаук.

Он был очень весел и, поздоровавшись с Чайкиным, произнес:

– Вам говорил вчера капитан Блэк о моем предложении?

– Говорил.

– А говорил он вам, что я заново перекрашу бриг и переменю оснастку… То-то будет красивое суденышко –

бриг «Блэк». Уж я переменил название. Теперь бриг не

«Динора», а «Капитан Блэк»…

– Почему переменили?

– Капитан подарил мне бриг с условием, чтобы я перекрасил его.

– Он разве подарил вам? – удивился Чайкин.

– А вы разве не знали? Подарил в награду за последнее плавание. По-джентльменски поступил. Как вы находите, Чайк? Так ведь редко награждают!

– Он и меня наградил, капитан Гаук. При расчете пятьсот долларов дал.

– Вы их стоили, Чайк. Ну, так как же, Чайк?.. Идите боцманом.

Чайкин наотрез отказался: и должность не по нем, и хочется ему на земле пожить, заняться землей…

– Очень жалею, Чайк! А я было думал, что вы будете на

«Блэке» боцманом… Пятьдесят долларов в месяц и продовольствие… Желаю вам всего хорошего, Чайк! Не будь вы таким простофилей, вы скоро сделались бы настоящим янки и нажили бы деньги… Но на берегу вас непременно облапошат… Берегите свои карманы, Чайк, и не верьте всякому… В море куда лучше, Чайк, особенно если подобрать команду… А вы были бы с хорошими матросами отличный боцман… И после года я, куда ни шло, прибавил бы вам еще двадцать пять… Семьдесят пять в месяц и продовольствие, ведь это не дурно, а? – неожиданно вставил Гаук и, весело подмигнув глазом, похлопал Чайкина по плечу. – Не подходит? Видно, решились быть кротом, а не морским волком, Чайк?

– Да, капитан. С малолетства я был на земле. Люблю землю. А за приглашение благодарю и за то, что вы, мистер

Гаук, были добры ко мне на «Диноре», благодарю! – задушевно промолвил Чайкин. – С вами я охотно стал бы служить, если бы не искал другой работы! – прибавил он.

Гаук поднялся и, крепко пожимая руку, сказал:

– Помните, Чайк, если захотите быть у меня боцманом, я к вашим услугам. Запомните, что через пять месяцев я буду в гавани Фриско. Там меня найдете на «Блэке». Кланяйтесь капитану. Я стучался сейчас к нему. Верно, спит…

отсыпается после плавания.

С этими словами Гаук ушел, а Чайкина охватило беспокойство за Блэка. Вчерашний разговор припомнился молодому матросу, и он вышел из комнаты и, подойдя к дверям номера Блэка, прислушивался.

Все было тихо.

Наконец Чайкин решился постучать.

– Капитан Блэк давно ушел, – проговорил слуга-негр, появившийся в коридоре.

– А нет ли капитану телеграммы?

– Есть… Он только что ушел, как пришла телеграмма! –

отвечал негр, ласково скаля зубы.

– Слава богу! – вырвалось из груди обрадованного

Чайкина, и он перекрестился.

Негр во все глаза глядел на Чайкина и, любопытный, как все негры, спросил:

– Вы, масса, друг капитана?

– Я очень благодарен ему. Он был добр ко мне.

– А к нам он не добр, масса. Он привез оружие на своем бриге… Он, значит, не хочет, чтобы нас освободили от неволи, если помогает южанам… Но им все-таки плохо.

Недавно их поколотили… Я слышал от верных людей! –

тихо проговорил негр. – Ведь вы, наверное, за наших заступников… Не правда ли?.. Вы не хотите, чтобы негры были невольниками?.

Чайкин сам был из крепостных и понимал, что значит неволя. И он ответил негру:

– Дай вам бог быть вольным… Правда свое возьмет.

– Я так и знал, что вы за нас… Вы так ласково говорите со мной, масса… Вы не американец, должно быть?

– Я русский…

– Русский?. О, я читал в газетах, что ваш царь освободил народ из неволи и потому желает, чтобы и нас освободили… И ваша эскадра недавно пришла в Нью-Йорк.

Эти слова негра были очень приятны Чайкину. Он ласково улыбнулся негру и сказал:

– У бога все равны, и наш царь это понимает: потому-то он и объявил волю.

– И Абрам Линкольн понимает. Он умница и добрый.

– А кто Линкольн?

– Линкольна не знаете?. Президента?.. – удивился негр.

– Вот он.

И негр, озираясь, достал из кармана своего фрака замасленную фотографию Линкольна и показал ее Чайкину.

– Каков? – с гордостью проговорил негр.

– Значит, хорош, коли подневольных людей жалеет!. –

отвечал Чайкин, возвращая карточку.

В коридоре показался какой-то господин, и негр, плутовато подмигнув глазом, приложил палец к губам: молчи, мол.

Чайкин понял это и громко спросил:

– Капитан Блэк не говорил, когда вернется?

– Нет, не говорил. Верно, к ленчу придет.

Чайкин не знал, что такое «ленч», но сообразил, что, верно, какая-нибудь еда, и спросил:

– А когда ленч?

– В час, ровно в час, масса. А обед в семь часов, и ваш прибор будет рядом с прибором вашего друга, капитана

Блэка.