Похождения одного матроса

– Что, товарищ, от нас ушли? – спрашивали спутники.

Чайкин объяснил, что душно.

– А не боитесь, что индейцы подстрелят вас и Билля первыми. Эй, идите лучше к нам.

Но Чайкин отказался.

Через три дня фургон въехал на большую, широкую, обсаженную акациями улицу города Соляного озера.

Чайкин пришел в восторг, увидевши маленькие чистенькие дома, утопавшие в садах. Яблоки, персики и виноград приятно ласкали взор.

Фургон стоял в городе три часа.

Чайкин воспользовался этим временем, чтобы закусить, купить фруктов и погулять по городу. Вместе с тем, по совету Билля, он купил бочонок и наполнил его водой.

– Впереди будет пустыня. Запасайтесь водой.

В городе Соляного озера сел еще пассажир, и это обстоятельство как будто обрадовало Билля.

Пассажир был здоровый детина лет за сорок, с ружьем и револьвером. Он сказал, что был возчиком и теперь переезжает во Фриски.

Неуклюжий, тяжело ступавший, он с первого же взгляда производил приятное впечатление своим добродушным, даже простоватым загорелым лицом, окаймленным русой окладистой бородой. Особенно добродушно глядели его серые глаза. Хотя он и отлично говорил по-английски и сплевывал по-американски, но на янки не походил и вместе с бородой носил и усы.

Два западных молодца, казалось, не особенно довольны были новому пассажиру. Однако потеснились и дали ему место.

Фургон выехал из города Соляного озера – города, сделавшегося оазисом среди бесплодной пустыни благодаря необыкновенной энергии и трудолюбию англосаксонской расы, к которой принадлежала сравнительно небольшая горсть людей, первая двинувшаяся через неизвестные песчаные степи и перевалившая через Скалистые горы, где горные тропинки были занесены снегом.

«Без слез старики не могут рассказывать теперь, – говорит Диксон, – как они взбирались по этим горам, таща за собой фургоны, отыскивая себе пищу, без всякой помощи, без проводников. Сильные и молодые шли вперед, пробивая тропинку для стариков и женщин, отгоняя волков и медведей, убивая змей и охотясь за лосем и диким оленем.

Наконец, когда они достигли вершины горного прохода, их глазам представились бесконечные бесплодные, каменистые равнины, с пересохшими ложбинами потоков, с обнаженными холмами, с узкими оврагами, с крутыми пропастями и ручьями горькой воды.

День за днем, неделя за неделей шли они по этим холодным сиеррам, по этим угрюмым долинам. Пища оскудевала, дикие животные встречались реже; утахи и сенеки выказывали вражду: смертность между переселенцами была страшная, и в конце их путешествия, если когда-нибудь они достигнут конца его, их ожидала такая же обнаженная соляная пустыня!

И все же они не отчаивались, несмотря на враждебный вид этой страны. Они и не ожидали цветущего рая. Решившись поселиться в этой новой стране, они знали, что в ней никто не жил, потому что ее считали вполне негодной».

И, остановившись у Соляного озера, в бесплодной, казалось, пустыне, они показали чудо труда. В городе Соляного озера зелень, цветы, вода, красивые дома, банки, гостиница, газеты и вокруг города – цветущие фермы.

Как только фургон миновал этот оазис, началась каменистая степь, начало той песчаной степи, которая называется великой пустыней.

На второй день путешествия фургон уже находился в ее границах.

– Джентльмены! – обратился Старый Билль во время одной из остановок, – нам предстоит тяжелый путь пустыней. Берегите воду и не расходуйте ее легкомысленно.

О, что это были за ужасные дороги. Песок, один голый песок, и ничего более. Жгучее солнце, палящий зной и нестерпимая жажда. Ступицы вязли в песке, и крепкие сильные мулы шагом тащили фургон.

Чайкин мужественно переносил тягости путешествия и нетерпеливо ждал ночи, довольно холодной на этой возвышенной пустыне, когда фургон останавливался на ночевку. Разложивши буйволовую кожу, которую ему дал

Старый Билль, Чайкин ложился рядом с ним на землю около фургона и подкреплялся сном. Остальные пассажиры спали в фургоне.

С рассветом Старый Билль поднимался, запрягал мулов при помощи Чайкина, и снова мучительный день, снова песок кругом и скелеты волов, лошадей, а иногда и людей!

Наконец пустыню миновали, и путешественники ожили, увидевши перед собой степь, покрытую зеленью…

Мулы побежали веселей и скоро остановились у ручья с водой. И мулы и люди жадно набросились на воду. Мулов распрягли, пустили на траву, а путешественники, вымывшись в первый раз после выезда из города Соляного озера, расположились основательно позавтракать.

Два молодые канзасца усердно угощали нового пассажира коньяком, и пассажир не отказывался и, к удивлению

Старого Билля, выпил целый стакан сразу, потом другой, третий и не показывал ни малейшего признака опьянения.

Только его добродушные серые глаза несколько увлажнились – вот и все.

– Ловко пьет! – заметил Билль на ухо Чайкину.

– Да… Вроде русских матросиков! – ответил Чайкин, вспоминая невольно фор-марсового Кирюшкина на «Проворном».

– Они хотят его накатить! – сказал Билль, запрягая мулов.

– Зачем? – спросил Чайкин.