Похождения поручика Ржевского

Предпочтительнее молодым людям был Малый театр, где на сцене вольготно лицедействовал Щепкин-старший, витийствовал Мочалов, фиглярничал Живокини, завлекала лицом и голосом Надежда Репина, покоряла страстной игрой Мария Львова-Синицына и даже актеры второго-третьего плана (Степанов, Никифоров…) доставляли удовольствие своими ужимками. Правда, водевили видавшего виды Городецкого разочаровали: слишком уж они были простоваты и просчитывались на раз-два, да и куплеты в них были как близнецы-братья. Зато от «Горя от ума» с Щепкиным-Фамусовым и Мочаловым-Чацким он умилился, «Гамлетом» с Репиной-Офелией, Львовой-Гертрудой и тем же Мочаловым восхитился, а Щепкин в «Ричарде Третьем» его ужаснул. В Большом же они оба впечатлились оперой Верстовского «Аскольдова могила», ну и бурно похлопали «Свадьбе Фигаро» и «Севильскому цирюльнику». По настоянию Елены Ивановны иногда они всей «стаей» выбирались на балы. И первым из них стал именно губернаторский, проведенный 1 января 1836 г. Дворян в здании генерал-губернатора собралось под тысячу и все они первым делом стали восхищаться его электрическим освещением. Потом начался полонез, который возглавила вполне еще бодрая княжеская пара: 63-летний Дмитрий Владимирович Голицын и 53-летняя Татьяна Васильевна. Вторую пару Макс, приглядевшись, узнал, но для верности спросил у Мещерского:

— Этот генерал ведь князь Петр Трубецкой? Со своей женой Эмилией Витгенштейн?

— Они самые, — кивнул Алексей Павлович. И добавил: — Быстро же вы запоминаете лица. А можете что-то сказать про их подноготную?

— Он в сродстве с вами, Алексей Павлович через свою мать, урожденную Мещерскую, — хохотнул Макс. — Еще скажу, что князь похож на подкаблучника, — но с такой величавой и строгой женой и я бы стал подкаблучником!

— Тогда я открою вам небольшую тайну, Максим Федорович, — шепнул Мещерский. — Именно через Петра Иваныча я и устроил вам приглашение на бал. Иначе было никак: знатных предков вы не имеете, чина тоже нет никакого…

— В профессора что ли податься? — тоскующим голосом произнес Макс и сменил его на деловой: — Какому классу профессор соответствует?

— Девятому, — улыбнулся князь. — То есть титулярному советнику.

— Он был титулярный советник, — завыл тихонько хулиган, — она ж генеральская дочь…

— Максим! — дернула его за обшлаг жена. — Пора в хвост танцующим пристраиваться!

Глава тридцать третья Вступление в Смоленск

Во всей этой повседневной кутерьме улучить время для продолжения приключений поручика Ржевского было непросто, но Макс находил парутройку часов — после выланивания своей милушки. Она в итоге счастливо засыпала, а он шел в ванную, умывался до пояса для бодрости и садился возле зеленой лампы…

Битву при Салтановке 11 июля гусары О… кого полка пропустили да и слава богу: эту царскую инициативу (идти к Витебску через Могилев, опрокинув корпус Даву) Багратион от души обматерил, но не исполнить не посмел и направил туда корпус безотказного Раевского.

Тот бился весь день, потерял убитыми и раненными 2500 бойцов, ни на шаг не продвинулся и отступил к Дашковке, прикрывая переправу армии через Днепр у Быхова. Даву, к счастью, препятствовать им не стал, полагая свою задачу выполненной, и 2-я армия в полном составе пошла к Смоленску.

Ржевский во время дневного простоя подсуетился, объехал весь обоз, но кареты с губернаторской семьей не нашел. В ответ на расспросы один из каптенармусов ему сообщил, что несколько карет с наиболее важными беженцами отправились вперед вместе с авангардом, в который отряжены были егерский и драгунский полки. Гусар же опять отрядили к казакам в арьегард, но даже уланы их не беспокоили, сопровождая в отдалении. Так двигались они десять дней и вышлитаки к окрестностям Смоленска, где уже расположились части 1-ой Западной армии Барклая. Ржевский впервые видел Смоленск и его обширную крепость, прикрывающую переправу через Днепр, и она его вдохновила.

— Вот тут бы и дать бой всеми силами нашей объединенной армии, — сказал он своим закадычным приятелям, Бекетову и Арцимовичу. — Пусть погрызут французы эти мощные стены!

— Так стены-то частично разрушены, — посетовал Сашка.

— Наскоро возвести земляные бастионы в «дырах» и поставить на них пушечные батареи! — возразил Дмитрий. — Кавалерия уже не прорвется, а пехоту можно сдержать огнем и штыком!

— Это уж как наши большие головы решат, — заключили корнеты. — Наше дело маленькое: гонять вражеских гусар, конноегерей да улан…

Население Смоленска (15 тысяч) при входе армии Багратиона все высыпало на улицы и приветствовало походные колонны криками.