Похождения поручика Ржевского

– Я глубоко вам сочувствую, гнедиге фрау. На войне рано или поздно большинство воинов подворачиваются под удар. Мне пока везет, но основные битвы с Наполеоном еще впереди. Кстати, позвольте представиться: ротмистр О…ского гусарского полка Дмитрий Ржевский. Не женат и потому мечтаю о любви с прекрасной женщиной – пусть даже и лютеранского вероисповедования.

– Это вы на меня намекаете? – искренне удивилась горожанка. – Меня только что валяли по земле два негодяя, мое платье разорвано, прическа взлохмачена, все лицо в грязных разводах слез – и я кажусь вам прекрасной?

– Гм… – изобразил сомнение ловелас. – Может я и вправду ошибаюсь? А давайте проверим: дома вы приведете себя в порядок, переоденетесь в другое платье и предстанете передо мной снова. И если я по-прежнему выражу вам свое восхищение, то вы согласитесь сходить со мной в лучший ресторан Бауцена и там поужинать и потанцевать. Я заходил вчера в него: музыка мне понравилась, вот только дамы со мной не было, а отбивать ее у товарища, согласитесь, неблагородно.

– Ну… – замялась фрау, покраснела и призналась: – Я боюсь пересудов соседей и родственников мужа.

– В таком случае вам до старости придется сидеть дома и бояться. А жизнь, я подозреваю, дается богом один раз и каждым ее днем лучше наслаждаться – особенно в молодости. Вы ведь любите танцевать?

– Любила…

– И я люблю, но только с азартной к танцам женщиной. В том ресторане оркестр исполняет огневые народные танцы: польки, вальсы и даже чардаш. Мои ноги сами норовили пуститься в пляс, но я стоял у стены или сидел на стуле. А сегодня господь бог послал мне случай отличиться и заодно познакомиться с красавицей, любящей танцы…

– Хорошо, – сказала молодка. – Я пойду в этот ресторан и буду там веселиться напропалую – раз моему спасителю так угодно. А о завтрашнем дне думать не буду…

– А звать меня вы можете… – завуалированно подсказал Ржевский.

– …Ангелиной, – завершила его фразу вдова.

– Может лучше Энгельхен? – снова подсказал ловелас.

– Можно и Энгельхен, – заулыбалась уже молодка.

Натанцевались и наплясались Дмитрий и Энгельхен вволю – под взорами очень многих поощрительных, а иногда завистливых лиц. По выходе из ресторана в черную сентябрьскую ночь пара почти наткнулась на коляску с фонарем и поднятым кожаным верхом, на козлах которой сидел гусар: то расстарался Сашка Арцимович, которому Ржевский рассказал о намечающемся приключении (коляску же эскадрон добыл в одном из боев). Оказавшись на мягком сиденье под навесом, ограждающем от нескромных глаз, молодые люди тотчас обнялись и стали исступленно целоваться. Кучер же (денщик Ржевского) молча улыбался в усы – пока командир к нему не подсел и стал показывать дорогу к дому своей новой подруги.

Глава шестьдесят первая. Авантюра в Вартбурге

Через неделю Силезская армия покинула окрестности Бауцена и отправилась на северо-запад с намерением перейти Эльбу севернее крепости Торгау. Гусарская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Васильчикова (и О…ский полк) шла в авангарде. Ржевскому страсть как неохота было покидать уютную постель Энгельхен (она не отпускала его ни на одну ночь в расположение полка), но…труба зовет! После обмена пылкими заверениями в любви ротмистр взлетел в седло, отдал честь щедрой женщине и поскакал навстречу новым приключениям.

Прибыв скрытно 20 сентября к городку Эльстер, гусары стали наблюдать за противоположным, левым берегом: там в 3 верстах от реки, на высоком берегу находился городок Вартенбург, где по показаниям местных жителей расположилась какая-то часть корпуса Бертрана – то ли батальон, то ли полк… Это следовало уточнить и в любом случае блокировать передвижения этой части, так как именно здесь Блюхер захотел построить два понтонных моста для перехода армии. А это значит, что гусарам и их лошадям придется лезть в холодную сентябрьскую воду. И первым в ночную разведку был отправлен эскадрон Ржевского.

В одежде в воду ротмистр лезть не собирался и потому приказал всем раздеться догола, привязать оружие к седлам, одежду и пороховницы на голову лошадям, взять их в повод и плыть рядом. Впрочем, ширина реки была около 200 м при плавном течении, и все гусары (которых Ржевский постоянно вынуждал учиться плавать) доплыли до берега, а лошади тем более. Ружья, пистолеты и сабли, конечно, намокли, но порох остался сухим, а это главное. Одевшись, гусары расседлали лошадей, обтерли их сухими попонами и заседлали вновь. Гусары одного взвода обмотали копыта коней тряпками, сели в седла и почти беззвучно потрусили в сторону Вартенбурга. Прочие устроили в подножьи невысокой речной террасы (скрывающей их от взоров с более высокого берега) казачьи подземные костерки (с поддувалом и отверстием для дыма) и стали кипятить в котелках воду и заваривать чаем, попивая его затем с сахаром – отогреваясь таким образом от вынужденного купания.