Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

- Мы еще успеем заключить условие,- спокойно возразил негодяй, - сперва я хочу сообщить вам еще кое-какие подробности. В то время, как госпожа Жанна попадет в руки капитана, один старик с регалиями, его зовут, кажется, Бопрео, будет любезничать с госпожой Вишней, которая примет предварительно некоторое лекарство.

Леон глухо вскрикнул.

- Вы видите, господин граф, - продолжал Рокамболь, - что мой товар стоит денег и я вам скажу свою цену. С некоторых пор мне приходят разные мысли. Хочется мне обратиться на путь истины. Устроиться прилично где-нибудь в провинции и жениться, если бы только у меня было сто тысяч франков.

- Ты их получишь, - сказал граф.

- Наверное?

- Даю тебе слово.

- Гм! - сказал Рокамболь. - Если бы это говорил капитан, я бы предпочел вексель, но вы другое дело. Во всяком случае рискнем. Пойдемте.

Леон выпустил Рокамболя, который тотчас вскочил, говоря:

- Пойдемте, господин граф, пойдемте, мы подоспеем как раз вовремя.

Рокамболь повел графа де Кергац и Леона Роллана в замок и проводил их в павильон, где происходила уже известная читателю сцена между Бопрео и Вишней.

Читатель помнит, что молодая девушка, обессиленная действием опиума, могла' только протянуть руку и выговорить:

- Спасите Жанну, спасите!..

В то время, как Леон боролся с Бопрео, Арман бросился из павильона. Рокамболь ждал его.

- Скорее, господин граф, - сказал он,- скорее, не теряйте времени… Да зарядите пистолеты.

Арман приготовился на бегу к дому, где Жанна была уже быть может во власти мерзавца Андреа.

Жанна и ложный граф де Кергац остались наедине. Лакей, доложивший о приходе баронета, поставил- свечу на камин и вышел.

Молодая девушка, сидевшая на диване, совершенно ослабела под влиянием необъяснимого волнения. Сэр Вильямс стоял перед ней на коленях, целовал ее руки и шептал все, что только может говорить страстно влюбленный человек любимой женщине.

И Жанна, дрожащая, охваченная порывом страсти, передавшейся ей жгучими взглядами, звуком его голоса, огнем поцелуев, которыми он покрывал ее руки, слушала этого демона.

- Жанна!.. милая Жанна, - говорил, сэр Вильямс, - Жанна, я вас люблю… и вы меня любите?

И он осмеливался говорить ей о счастье, о будущем, о райской жизни, в которую они войдут рука об руку; и в голосе его звучала’ невыразимая нежность и какая-то магическая сила… Жанна пыталась устоять против соблазна, пыталась восстановить полуисчезнувший образ Армана, который, несмотря на все, жил в ее сердце. Но дело! обольщения продолжалось и приближалась уже быть может минута, когда разбитая, побежденная, обезумевшая, она забылась бы в объятиях искусителя. Но тут случилось нечто странное. Забыл ли сэр Вильямс свою роль, сам ли он поддался увлечению или не рассчитал времени, но он быстро приблизил свои губы к губам молодой девушки.

Оскорбленная Жанна вскрикнула, в ней произошла реакция, рассудок проснулся и, оттеснил минутное увлечение.

- Нет… нет! - сказала она, отталкивая его. - Никогда! Я вас не люблю…

Разум се просветлел, истина прояснилась для нее; она, казалось, прочитала в глазах этого человека, что он лжет, и сказала:

- Нет, вы не граф де Кергац, вы не можете быть им! Дворянин ведет себя не так…

При этих словах она вскочила и решилась бежать.

Сэр Вильямс прочитал в ее глазах холодную решимость сопротивления, он понял, что презрение зарождалось в сердце этой женщины, за минуту перед тем почти поддавшейся его обаянию; презрение это сквозило в глазах, в складках губ Жанны… Он понял, что она никогда не полюбит его! Но сэр Вильямс хотел мстить, и дон Жуан вдруг сбросил маску.

- Да, - сказал он, - ваша правда, я не граф де Кергац, нет! Я Андреа лишенный наследства и проклятый; Андреа, брат того, которого вы любите и которого я ненавижу, как ад ненавидит небо.

Глаза его сверкнули.

- И вы полюбите меня во что бы то ни стало, - вскричал он.

Он схватил Жанну своими крепкими руками, обнял ее, как тигр обнимает свою добычу, и еще раз поцеловал.

- Мы одни, - сказал он, - одни… Арман не спасет вас!

Но в эту минуту на пороге резко растворенной двери раздался громовой голос.

- Ты ошибаешься, Андреа, - говорил он, - для тебя настал час смерти, а не мщения!

Тогда к сэру Вильямсу подошел человек, которого ярость совершенно преобразила, и приставил ему ко лбу пистолет.

- На колени! - сказал он.- На колени, мерзавец! Ты сейчас умрешь.

Сэр Вильямс был храбр, но при виде близкой смерти, лицо его страшно побледнело, он задрожал всеми членами.

Арман обратился к Жанне и сказал ей:

- Сударыня, этот человек оскорбил вас, но у меня с ним была одна мать. Хотите ли вы простить его?

- Прости, прости! Арман, мой дорогой Арман… - прошептала Жанна, и вся душа ее вылилась в этих словах.

Арман опустил пистолет и хладнокровно сказал онемевшему сэру Вильямсу:

- Во имя нашей матери, убитой тобою, во имя Марты, твоей жертвы, во имя этого невинного и благородного ребенка, которого ты осквернил своим поцелуем, я тебя прощаю! Ступай, и да будет к тебе милостив Бог, к тебе, который не умел никого миловать!

***

Через, неделю утром часов в одиннадцать в церкви св. Людовика праздновались три свадьбы.