Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)

Райану пришлось попотеть, чтобы добраться до Горска. Но оказавшись на месте, он понял, что Лера и Настя пропали. А вместе с ними один из членов их временной семьи. Райан не мог информировать меня о том, как продвигались дела, потому что матушка лишила меня средств связи и приставила круглосуточную охрану. Это было настоящей пыткой. Единственное место, где я был относительно свободен — туалет и ванна. Даже когда я ложился спать, надзиратель тёмным сгустком в молчаливой позе стоял в углу, неотрывно глядя на объект охраны. Матушка не понимала, что, если бы я хотел, то сбежал, насколько бы не была совершенна система безопасности (а в ней, безусловно, имелись изъяны). Проблема заключалась в моей трусости и слабохарактерности. Брат называл это ответственностью или долгом. Но он был прав лишь наполовину.

***

Райли порвала свиток. Его белоснежные половинки представились мне выдранными из тела крыльями священного голубя. Меня будто обухом ударили. Я понял, что почувствовала старушка, когда на её голову опустилась тыльная сторона топора.[2] Преступление и наказание? Разве я или Настя или кто-нибудь ещё в чём-то провинился? Тотальная несправедливость пошатнула меня даже больше нашего разговора на балконе. В глубине души я не верил, что Настя способна на измену. Но знали мы друг друга слишком мало. Я не мог быть уверен на 100 %, как и она во мне. Ведь я не настолько идеален, каким, должно быть кажусь. Что до свитка… Я поступил очень глупо. Да, я считал, что Райли не сможет выкинуть нечто вроде того, что случилось, когда на неё смотрят телекамеры, транслирующие церемонию сразу на две планеты. Выходит, я ошибся. Её будут ненавидеть, презирать, но она не станет обращать на это внимание. Она сделает всё, чтобы установить свою диктатуру. Похоже, наш мир ожидают тяжкие времена.

Аспида потребовала незамедлительного венчания. Но церемонию пришлось ненадолго отложить. Меня поспешили привести в порядок — выдали новый парадным мундир, белые перчатки скрыли кровоточащие костяшки пальцев. К глазу я приложил вымоченный в настойке сирени серый шарф. Отёк как рукой сняло. По мнению матери, теперь я был готов. Она никогда так прежде не ошибалась.

[1] Алекс имел ввиду Робинзона Крузо, главного героя одноимённого романа Даниэля Дефо.

[2] «Преступление и наказание» Достоевский. Ала по вопросам литературы просвещал братец, который год пробыл на Земле. Но Алекс плохо запоминал имена, фамилии, в его память врезались лишь основные моменты романов.

Глава 6.2

Райли, поддерживаемая под руку Аспидой, медленно шла по проходу, усыпанному лепестками роз. По обеим сторонам горели тысячи свечей. Звенели свисающие с потолка хрустальные капельки. Собравшиеся гости напряжённо молчали. Их, как и меня, слишком поразило случившееся в бальном зале.

Для меня всё было кончено. Единственное, на что я был способен в данной ситуации — стоять у цветочной арки и представлять, как лицо Райли изменяется. Её волосы темнеют и приобретают русый с золотым отливом оттенок; глаза зеленеют; губы уменьшаются, становясь похожими на маленькое сердечко. Стянутая до максимума талия приобретает естественную ширину, рост и грудь уменьшаются; болезненная худоба и бледность исчезают, наливаясь здоровьем и силой. Я не смотрел на Райли. Я смотрел на ту, что навсегда поселилась в моём сердце, невзирая на обиды, разлуку, невзирая ни на что. Рядом со мной неподвижной горой стоял отец. Он смотрел на сына такими виноватыми глазами, будто это он был зачинщиком всего, что происходило тогда и после. Нет, пап, ты не виноват. И мне сейчас нужно не сочувствие, а строгость и холодность. За этими чувствами я с лёгкостью мог обратиться к матери. Её взгляд источал недовольство собственным сыном, будто я запятнал её репутацию или порушил планы. А возможно, и то и другое.

Райли с матерью замерли напротив нас с отцом. Священник раскрыл на постаменте священное писание. Он с настоящим профессионализмом, то понижая, то повышая голос, зачитывал обет. В конце я должен был дать клятву, снять перчатки, достать розу из нагрудного кармана, уколоть шипом палец себе и невесте. Наша кровь должна оросить вино вечности, что стояло в кубках на медном подносе. Далее шёл поцелуй.

Судьба, дай мне сил!

Пальцами я теребил гладкую ножку цветка. Когда настала пора вынимать его из петлицы, я едва не уронил розу на пол. Принцесса произносила клятву, а я стоял и молчал. Когда наступил момент мне держать слово, заученные до автоматизма слова вылетели из головы, помахав на прощание рукой. За спиной принцессы стоял суфлёр. Он держал карточки со словами, но я никак не мог сосредоточиться и прочесть начертанное. Молчание затянулось. Отец слегка пихнул меня сзади, призывая к действию. Я сделал глубокий вдох, чтобы сосредоточиться. Я поднял опущенные глаза и застыл. Ангел, стоящий у арки, сжимал в руках цветок. Это была ромашка.

— Алекс, — шевеля уголком рта, вновь поторопил отец. Райли была на взводе. Она готова была влепить оплеуху нерадивому женишку. Не знаю, что её сдерживало.