Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)

— Ну, ребятки, зададим-ка ему жару! — услыхала я знакомый ехидный голосок. Ахмед в недоумении вскинул курчавую голову вверх. Напрасно он в тот момент поглаживал усы. От неожиданности, он дёрнулся и вырвал клок своей кустистой «прелести». Он бы и рад поскорбеть, да выплакаться по поводу утраченного достоинства любого кавказца, да только не дали ему. Прямо в глаз Ахмеду спикировал снаряд. Тот чертыхнулся и пообещал содрать с обидчика шкуру, но то было только начало. Далее воцарился хаос, какой браконьер навряд ли когда-либо забудет. Голуби пикировали на голову, выклёвывали целые клоки доселе густых волос, обстреливали со всех сторон, совершенно не щадя своего врага. Браконьеру оставалось лишь кричать, размахивать руками, на большее ему не хватало скорости и проворности. Я помнила, что и мне отведена роль в сием действе. Вот только выходить из засады и попадать под бомбёжку не хотелось вовсе. Улучив момент, когда Ахмед отошёл поодаль, я перегнулась через край лодки и пошарила на дне. Красть, конечно, нехорошо, но без куска брезента, мне было не обойтись. Пускай хозяин куска ткани считает, что то пошло на благое дело. Прикрывшись парусиной, я крадучись подобралась к клеткам. А что делать дальше — не знала. Просто выпустить зверьков не было смысла, пушки бы затерялись в большом городе, или, хуже того, могли попасть в беду. Я бы и рада свались обратно, в укрытие, да только к чему тогда вся затея? А следовать «гениальному» плану Шурика не получалось, ведь его попросту не существовало! Ахмед меня пока не заметил — не до того бедолаге было. К тому же, он что-то настойчиво искал в телеге. А у десантуры тем временем заканчивались мины в кишечнике. Я осмотрелась вокруг в поисках подсказки, но так ничего не придумала. Это было фиаско.

Аккуратно ступая на не заминированный песок, я поплелась обратно, чувствуя себя предательницей и тупицей. Внезапно уши пронзил высокочастотный ультразвук. Голову будто раскололи надвое и оттуда что-то полилось. Да, именно так я себя и почувствовала. Сквозь пелену недуга, я разглядела, как заметались пушки в клетках, как птицы одна за другой падали с небес… и как браконьер дул в предмет, наподобие манка. Я шлёпнулась на колени и, пошатываясь, поползла прочь, надеясь, остаться незамеченной, но, по закону жанра, звук резко стих и надо мной нависла тень.

— Оп-па. Попала… — пронеслось в голове.

Ахмед наклонился, схватил меня за ухо и рывком поставил на ноги.

— Ай, дядя, вы мне ухо оторвёте!

Узнав меня, он запил:

— Снова здорово. Твоих рук дело? А где твоя подружка, а, оборванка? Из-за вас у меня намечаются крупные неприятности. Кто-то донёс, что я занимаюсь незаконной торговлей и поэтому сегодня я последний день нахожусь в этом городе. Уже к полудню, я буду вынужден покинуть место, на котором провёл много лет. Парадиз был раем для моей деятельности, а теперь… — в ярости походящий на густо политый сгущёнкой блин Ахмед брызгал слюной, — Вы поплатитесь за это!

Не церемонясь, ступая прямо по оглушённым тушкам, он потащил меня к не до конца разгруженной повозке. Узловатые пальцы продолжали сжимать горевшее огнём ухо. Но то были цветочки. Ягодки планировали начаться после того, как Ахмед достал со дна телеги конский кнут.

— Мало, видать, тебя мамка в детстве порола. Сейчас я попытаюсь исправить её ошибку.

Я бы и рада заплакать, как я это обычно делаю, но глаза были сухи. Они смотрели на обидчика с укором. Но недолго они оставались открыты. Когда Ахмед замахнулся, я зажмурилась, готовясь к неизбежному.

— Ай! — возмутился Ахмед. Хлыст просвистел в опасной близости от спины. Браконьер потирал макушку, судя по всему, чем-то ушибленную. Он огляделся, но никого не заметив, снова повернулся ко мне.

— Не расслабляйся. Дубль два, — сплюнул живодёр. Пушки в клетках яростно и храбро бросались на прутья. Лошадь нервничала не меньше меня. Видно, сама часто попадала в подобную ситуацию. Она взбрыкнула, чем вновь отсрочила наказание, но вместе с тем разозлила своего хозяина ещё сильнее. Он не выдержал и ударил сперва её. Серая в гречку лошадь душераздирающе заржала. Всё-то Ахмеду мешало осуществить задуманное. Вот и сейчас он уставился на что-то, в удивлении раскрыв рот. Его лицо приобрело сладостное выражение. Пальцы, сжимавшие алое, как закат, ухо, стали потихоньку расслабляться, а затем и вовсе разжались.

Я не понимала, в чём причина столь стремительной смены настроения, пока не услышала голос. Неземной, удивительный по своей красоте, он ласкал больное ухо и заставлял забыть обо всём на свете. Более прекрасной песни мне ещё слышать не доводилось. Я мельком взглянула на одурманенного Ахмеда, у того из уголка губ скатилась слюна. Ему не просто нравилось, он был заворожён или же… заколдован! На ум пришли сирены, чудо-птицы из древнегреческой мифологии, которые благодаря своим чарам заманивали моряков в сети неминуемой гибели. Браконьер больше не казался опасным, и я осмелилась выглянуть из-за его спины, чтобы посмотреть, чей вокализ спас меня от порки. И была удивлена до глубины души. По белому песку гордо вышагивала Лера.

***