Похождения в Париже

— Тебе нехорошо? — спросил я.

Пейдж выдохнула, ноздри раздулись. Мои слова вызвали хоть какую-то реакцию. Она поджала губы, попыталась сосредоточиться. Я хотел сказать что-то еще, но тут заметил стоящего позади нее Бруно. Он тоже выглядел неуверенно, хотя и сохранял куда больше самообладания, чем Пейдж.

— Вы хотите поговорить? — спросил я и указал на площадь Вивиани.

Мне не ответили, поэтому я просто взял инициативу на себя и повел их к площади. Нашел уединенное местечко в тени деревьев, у северной стены церкви, где пустовало несколько каменных скамей. Я сел в центре, Пейдж и Бруно — справа и слева от меня. Пахло лавандой и скошенной травой. Бруно принялся ковырять гравий мыском ботинка.

Пейдж по-прежнему была напряжена. При ходьбе ее руки и ноги дергались, как у марионетки. Я подумал, что она не станет возражать, если ее обнять, но сомневался, что она благосклонно отнесется к моей руке. Конечно же, она злилась на меня за то, что я выгнал ее в ночь. Но, с другой стороны, и у нее рыльце было в пуху.

— Я слышал, тебя уволили, — нарушил я затянувшуюся паузу. — Ты обманом заставила меня открыть дверь в кабинет Франчески.

Пейдж кивнула, впервые дав понять, что слышит меня.

— Что-нибудь выручила за украденные книги?

Она покачала головой.

— Наверное, мне следует встать и уйти. Но я хочу выяснить, что происходит. Вы должны это понимать.

— А что происходит? — убитым голосом спросила Пейдж.

— Все очень запуталось.

Она кивнула, не отрывая глаз от рук. Пальцы она переплела и то сжимала, то разжимала их.

— Ты убил Катрину? — спросила она.

Я посмотрел сначала на нее, потом на Бруно. Решительно покачал головой.

— Нет. Я пытаюсь выяснить, кто это сделал. Понятия не имел, что ты тоже знала Катрину.

— Она приходила в магазин, — ответила Пейдж, как будто это что-то объясняло.

— Ты с ней общалась?

— Она была очень милая женщина.

Я положил руки на колени.

— Ладно… А я-то вам зачем? Что вы хотите мне сказать?

Я вновь посмотрел на Пейдж, потом на Бруно, пытаясь решить, с кем лучше говорить. Но создавалось ощущение, что они оба не в себе, и меня это нервировало. Я не знал, чего от них ждать. Выглядели они ужасно, но я на собственном опыте убедился, что недооценивать их нельзя.

— Мы хотим знать, как все это отразится на нас, — выдавил из себя Бруно.

— Не понял?

— Ты скажешь о нас, если тебя поймают?

— Неужели вы пришли за этим? Мне сейчас, мягко говоря, не до вас. Если вы каким-то боком замешаны в этой истории, то это ваше дело.

— А картина? — спросила Пейдж.

Я вопросительно изогнул бровь, ожидая продолжения.

Девушка пожала плечами.

— Бруно передал мне твои слова. Это не простая картина, так?

Я кивнул. Поднял руку и увидел, что взгляд Пейдж остановился на моем окровавленном пальце.

— Не будем вдаваться в детали.

— А банковская ячейка? Расскажи нам об этом.

— Не могу.

— Может, нам пойти в полицию? — В голосе Пейдж появились жесткие нотки.

— Как вам будет угодно. Я уверен, что Бруно в восторге от этой идеи.

Я поднялся, скрестил руки на груди, посмотрел на них сверху вниз. Они сидели как статуи.

— Послушайте, лучший для вас вариант — помочь мне выяснить, что происходит. Забудьте про полицию. Если вы что-то знаете, если вы что-то мне не сказали, сейчас самое время исправить это упущение.

Я переводил взгляд с Бруно на Пейдж, ожидая ответа. Они оба уставились в землю. Я чувствовал, им есть что сказать, но они чего-то боялись. Как развязать им языки, я не знал. Мог, конечно, стукнуть их головами, но почему-то сомневался, что этот прием сработает.

— Последний шанс, — добавил я.

Они продолжали молчать, поэтому я пожал плечами, развернулся и отправился к ближайшей станции метро.

ГЛАВА 25

Я наблюдал, как отрезанные волосы крутятся в водовороте, а потом исчезают в сливном отверстии ванны. Я попытался сам себя обкорнать, но отказался от этой идеи после того, как машинка для стрижки в третий раз выскользнула из онемевших пальцев правой руки. Виктория подстригла меня, затем натянула на руки одноразовые латексные перчатки и с энтузиазмом выкрасила мои коротенькие, как у второклассника, волосенки в чернильно-черный цвет.

Потом велела нагнуться над ванной и душем промыла волосы. Если я и раньше хотел спать, то теперь усталость просто валила с ног. Вода текла теплая, пальцы Виктории приятно массировали кожу, и мне хотелось, чтобы процесс этот затянулся до бесконечности.

Скоро, однако, Виктория отошла от моей голой спины и выключила оба крана. Передала мне чистое полотенце, и я вытер им волосы, лицо, грудь. На волосы времени ушло меньше, чем обычно, а на полотенце остались черные пятна. Я бросил его в ванну и прошелся рукой по оставшемуся ежику. Потом очистил часть зеркала от конденсата и оглядел результаты моей трансформации.

— Новый Чарли, — прокомментировала Виктория.