Похождения в Советской армии, или ДМБ-92

После завтрака прохождение повзводно с песней или без до учебного корпуса и построение роты. Учеба шла в самых обычных классах и за практически школьными же партами. Я до армии часто видел один и тот же сон – сижу на уроке, вроде в школе, но что-то не так, так вот тут все разъяснилось – за партами сидели здоровенные лбы в форме и подстриженные почти под ноль, а на месте учителя – сержант. До сих пор понять как возможны были такие видения будущего во сне не могу!

Основная задача на учебе – не заснуть, причем касается она и сержанта, не меньше нашего склонного «надавить на массу».  Пару раз случалось спать всем взводом. Справедливости ради отмечу, что это было уже к конце полугода учебки, когда основная задача, считай, была выполнена. Учеба проходила и на плацу, где отрабатывались поодиночке, группами и всем взводом элементы художественной ходьбы и четкого следования командам: «Взвод!», «Налево-направо!», «Прямо!», «Кругом!» и так далее. При обращение к воинскому соединению следовало перейти на строевой шаг, то есть оказать уважение и внимание к командующему строем громкими печатающими тремя шагами.

Перед  построением на обед, было минут пятнадцать свободного времени, которое в основном тратилось на поход в чайник или на попытку  подремать вне зоны видимости начальствующего состава. После обеда было примерно то же самое – шагистика, зубрежка или подвернувшиеся хоз работы, но в меру, а строевые упражнения проводились как репетиция предстоящего принятия присяги и после нее были редки.

Вечером, разумеется, ужин, и достаточно продолжительное свободное время с просмотром программы «Время» и «Поля чудес», затем построение, поверка и отбой. В субботу проводилась баня и ПХД (парк-хозяйственный день, переводимый всеми как пахотно-хозяйственный).

В субботу существенное значение носило прохождение бани и получение свежего белья. Элементом удачи считалось попасть в баню уже после хозработ, чтобы одевать чистое «на свежую голову», так как иначе смысл бани существенно понижался и возникшее ощущение чистоты и свежести не затягивалось.

Воскресенье считался днем отдыха. Офицеров в части практически не было, ответственный по роте после обеда пропадал. После присяги воскресенья вообще приобрели оттенок нормального выходного дня – пошли увольнения в город, самоволки (!!!), спортивные состязания и просто отдых.

В часть потянулись фотографы – заезжие мастера, приветствовалось такое время провождение, как просмотр видеофильмов за деньги – это давало возможность спать днем в казарме на стульях (или откинувшись на кровать), неслыханная роскошь! Было кино в клубе и прочие мелкие и незаметные на гражданке радости жизни. Все это, конечно, отменялось, если рота заступала в наряды по части или ты сам – в наряды по роте.

Сама наша часть, как я уже отмечал, представляла собой учебный полк авиационного обеспечения. Готовили специалистов по обслуживанию автомобильной техники, ранее такие соединения именовались «автобатами», а солдаты носили черные погоны – что было видно из образцово-показательных фотографий в ближайшем фотоателье. Лишь недавно часть была передана в ведение ПВО и получила так почитаемые мной голубые погоны.

Полк состоял из двух батальонов, которые, несмотря на постоянные причитания командира полковника Мефодия Матвеевича, никакой самостоятельности не имели и созданы были, вероятно, во имя образования соответствующих высоких должностей. Имя и отчество комполка врезалось в память как крайне примечательное, еще запомнилось, что на установленном в части памятнике – машине военного времени «полуторке» – были номерные знаки с его инициалами .

«Батальоны – самостоятельные боевые единицы», были абсолютно условными формированиями, командира батальона никто в лицо не знал, хотя его «штаб« располагался у нас в роте. Я его видел в деле единственный раз, когда он обмывал звание и еле держался за дверь крича: «Дежурный!» – то еще зрелище. Возможно в другом батальоне дело обстояло иным образом, но не думаю, по крайней мере смысла в этом точно бы не было.

В этом самом учебном полку было шесть учебных рот, в каждой более двухсот бойцов, разделенных в нашей роте на шесть взводов. В нашей роте командиром был капитан Маркин, получивший майора уже при нас и переведенный в Керчь с Амдермы, назидательно вещавший со знанием дела: «Лучше служить на северном берегу Черного моря, чем на южном – Белого». В принципе нормальный мужик, периодически закладывавший за воротник и любивший хождение строем с песней.

Замполит капитан Проноза – достаточно занудный тип, как вероятно и положено политруку, тощий как тростинка и сообщавший о своих подвигах при прохождении полосы препятствий как бы в оправдание своего худосочного телосложения. Позже я встречал в интернете его диссертацию по неуставным взаимоотношениям, то есть мужик он оказался интересный и неординарный, не исключено что по этой причине его отношения с прочими офицерами периодически искрили. Командиры взводов переносили его с трудом и он им отвечал тем же.