Похождения в Советской армии, или ДМБ-92

Как я уже говорил, полк был учебный, порядка полутора тысяч человек личного состава. Состоял он, за исключением офицеров, прапорщиков и иных профессиональных военных из шести рот, разделенных на два батальона. Основная задача учебки состояла в том, чтобы научить элементарной самостоятельности, армейской дисциплине и всего, что с ней связано. Учеба проходила по принципу: «Рулевое колесо служит для поворота направо, налево и в другие стороны».

Но главное было научиться умению выживать  в коллективе и в любой ситуации – это удалось. Обучение воинской учебной специальности можно сказать тоже получилось – обучили, кого можно было научить, не обучаемых было не меньше половины. С воинской специальностью  лично мне повезло. Наш комроты Маркин, только прибыв в часть, сообщил, что служить придется на «точке» с натуральным хозяйством: «Еще и кур с поросятами заведете!» Скорее из его интонации следовало, что служба ждет интересная и не слишком напряженная.

Моя специальность – водитель специального автомобиля – автомобильной кислород-азот добывающей станции (АКДС). При этом водительского удостоверения не требовалось – так как речь шла о подготовке операторов самой станции, состоящей из трех блоков – передвижной электростанции (дизель-генератора), передвижной компрессорной станции (пары компрессоров на базе танковых двигателей) и собственно технологического блока (передвижной станции получения азота и кислорода).

Вся эта аппаратура располагалась на колесной базе автомобилей КрАЗ, машины с установками подключались последовательно и могли работать автономно в чистом поле, при наличие горючего.

Задача получения азота и кислорода достигалась путем сжатия воздуха на 200 атмосфер, его последовательного расширения с доведением до отрицательных температур в минус 190 градусов. Воздух при таких температурах разделялся на жидкий кислород внизу и азот сверху, что позволяло в полевых условиях получать необходимый для обеспечения полетов азот (которым накачивались шины самолетов) и кислород (для обеспечения жизнеспособности летчиков и работы двигателей истребителей).

Принцип был не слишком сложный, а основой обучения было зазубривание схемы получения требуемых веществ из воздуха с точным указанием наименования деталей (мало кто скажет что такое «Детандер» – хреновина с вращающимся металлическим колесом диаметром около метра и весом килограмм пятьдесят, вылетающая с убойной силой при перепаде давления), номеров вентилей, показателей  давления и тд. В упрощенном виде я могу ее начертить и сейчас, а в Университете по памяти воспроизвел все с легкостью и необходимыми подробностями.

Специальность была действительно редкая, говорили, что учебка была единственной в Союзе, а в военкомате при постановке на учет после дембеля такой не обнаружили и записали специалистом ядерных топлив. Обучали данной специальности в первых двух взводах – то есть человек шестьдесят за один призыв, другие взводы нашей роты готовили уже специалистов, которые обслуживали машины-заправщикии  азотом и кислородом (АКЗС) и имели водительские удостоверения категории «С».

В учебке непосредственно работой на АКДС нас не озадачивали, ее и запускали-то всего один раз. Мы посмотрели со стороны как это все работает с грохотом и свистом. Что тут сказать – шумно и непонятно. Мне довелось поохранять эту станцию разок ночью (мой сменщик Вадим Устинов благополучно проспал) – на этом практические занятия окончились.

А вот схему учили долго и командир роты своего добился – даже тяжелые на обучение ввиду полной оторванности от технического прогресса туркмены малевали схемы, достаточно похожие на настоящие, особенно для непосвященных, к коим относились все встреченные мной проверяющие  в войсках.  На аэродроме в Талагах моих знаний оказалось вполне достаточно для участия в запуске и поддержания в рабочем состоянии стационарной кислород-азот добывающей станции.

Значительная часть занятий была посвящена изучению и заучиванию наизусть текста присяги (хотя в реальности она зачитывалась), Уставов (вот здесь не могу сказать, что запомнил хоть пару пунктов или что там в них есть) и политпросвещению (тоже какую-то чушь нам там гнали – вообще не помню что именно). Далее строевой шаг и прочие выкрутасы на плацу – получалось у меня не очень, почему понять не смог, не военный я человек и все тут!

Хождение строем дало четко проследить процесс становления коллектива, его возмужания, которое как ни странно выражалось в попытках «бунта на корабле».  Дело в том, что для получения права на сон необходимо было несколько раз образцово-показательно пройти строевым шагом всем взводом, а иногда и ротой. Поначалу это была трудно решаемая задача и после пяти-десяти попыток замок или старший по роте сержант терял терпение и все шли на отбой по результатам усердия, но не результата.