Похождения в Советской армии, или ДМБ-92

В первый раз я попал в город после проведения Присяги. Отпустили всех, к кому прибыли родители, переодеваться в ботинки времени не было, поэтому на фотках я запечатлен в сапогах и белом лакированном парадном ремне. По тем временам добраться до Керчи, да и до любого города, было достаточно непростым и затратным путешествием. Мои родные тоже приехали, в целом, как мне показалось, были довольны, хотя отец и покритиковал показную закрытость части в сравнение с действительно секретной собственной четырехлетней службой в Севастополе. Так получилось, что мы оба оказались в Крыму.

К Присяге мы уже освоились, привыкли к жаре, нам разрешили расстегнуть верхние пуговицы и закатать рукава. Так что выглядели мы браво. А уже в парадке, с автоматами – просто блеск! Присяга прошла должным образом, фотка у меня имеется, не обошлось без обязательного происшествия со стрельбой холостым в строю при маршировке, но это было не в нашей роте и не на плацу, а где-то на дальних тропинках и без последствий – не зря старшина объяснял, почему стволы должны смотреть в небо, а не на товарища в строю, опыт, твою м…ть!

Родители нашли родственников своих знакомых, точнее маминых сослуживцев – бабушку с дедом, живших недалеко от части в двухэтажном многоквартирном доме, причем нумерация квартир начиналась сверху, а не снизу. У деда Василия Васильевича висел портрет Сталина, что он пояснил  так: «Мы с Иоськой всегда вместе!» Возможность поспать без помех, то есть без опасности резкого окрика над ухом, возымела свое действие и наверное половину первого увольнения я просто продрых. Еще мы сходили в парикмахерскую и в фотоателье, где и запечатлели меня в парадной форме с белым ремнем. Кажется, больше я его не надевал и даже не видел.

На Присягу выдали автоматы АКС – Калашников со складывающимся прикладом, с рожками, но без патрон. За полгода их выдавали еще пару раз на стрельбы. Готовили нас в техническое обеспечение аэродромов, так что наверное верно делали, тем более по словам сержантов наличие среднеазиатского призыва обязывало их как можно реже выпускать оружие из оружейки, так как просто потерять его для этих товарищей ничего не стоило. В войсках, к слову, не попади в гарнизонный караул, я бы своего автомата и не увидел.

В какое-то увольнение ходили вместе с Пашей и Чудом. Купались в море, там же встретили старлея – командира третьего взвода Ивана Силаева. Ему хотели дать в морду гражданские за его погоны, но мы вступились, убеждая их: «Он нормальный…» Предполагалось тогда что ли, что все офицеры – гандоны? По моему опыту это было скорее достаточно редким исключением.

Купили пепси-колы, ну просто шик для меня в то время. Катались на каруселях в парке Войкова. Особенно было престижно прокатиться на машинках с приводом к потолку аттракциона, после столкновений и сражений на живучесть с криками: «Лавзебный (это ростовчанин с другого взвода, один из запевал) или Перепёлкин (Алексей Перепелицын с города Серафимович Волгоградской области), давай!» и громких столкновений, кассир закрывала этот аттракцион при виде наших голубых погон.

Увольнительных было много, потом уже я просто переодевался в «гражданку» и ходил по городу, с наслаждением дышал вольным воздухом. Как анекдот воспринимался рассказ с трибуны командира части как самовольщики тормозили его «Волгу» с просьбой подвезти в часть, а также запугивания мореманским патрулем в городе. Часть была на отшибе, я в центре-то практически не был, все в своем районе – парк Войкова – море – магазин – знакомые родителей. Даже из машины посмотреть на вольную жизнь было приключением, а уже прогуляться было неизмеримым удовольствием!

За время обучения нас периодически направляли на выездные задания. Разгружали вагон с имуществом прибывшего в роту старшего прапорщика. Вагон был забит до верху огромными круглыми поленьями во избежание утраты ценностей. За день разгрузили примерно половину, устали конкретно и на следующий день отказались ехать заканчивать, несмотря на обязательную в таких случаях обильную кормежку. Накормить солдата всегда было святым делом для всех штатских, которым приходилось помогать. Тогда и попробовал я изумительных жареных черноморских бычков.

Ездили на квартиру к командиру взвода старлею Самодурову переклеивать обои, причем некоторыми навыками обладал я один, а прочие, включая постоянно дремавшего все время подрядных работ сержанта Скороходова, отправились за компанию глотнуть свежего воздуха гражданки.

Жена у Самодурова оказалась очень красивая черноволосая девчонка моего возраста, чему я крайне удивился, так как сам он был неприглядного вида толстеющий тип с неприятными мне высокомерными манерами.

Обои наклеили, в том числе даже какую-то часть фото-обоев, но особенной благодарности не получили. Наш сержант вообще, мне кажется, обиделся на меня за насмешки над его способностью спать в любом положении. Он реально сидел на полу и спал, медленно наклоняясь головой к полу, периодически вздрагивая и принимая ненадолго относительно вертикальное положение.