Похождения Вани Житного, или Волшебный мел

Глава 5. Телевизор

Так и повелось в дальнейшем: Ваня огород копал, дрова носил, по воду ходил, с риском для жизни в магазин бегал, а когда заговорил про школу, Василиса Гордеевна сказала, что от этой школы одни только неприятности, читать–писать–считать он умеет — чего ещё надо? Да и лето скоро придёт, каникулы — какая школа! На тот год уж, — если так ему приспичило, — запишет она его в школу. Ваня, делать нечего, согласился.

Дубовая ветка пустила в воде корешки — тоненькие, беленькие, ровно глисты. Ваня посадил ветку возле забора в огороде — чтоб Мекеша не достал. Когда огород был вскопан, стали сажать картошку, устраивать грядки, в грядки втыкать семена, присыпая их земелькой, поливать стали да рыхлить.

— После картошку будем окучивать, полоть, — рассказывала Василиса Гордеевна о будущем.

Однажды, когда бабушка ушла в избу обед готовить, Ваня присел для роздыху у забора, на солнечном припёке, подставив под зад чурбачок. И услыхал голоса:

— А может, и не ейный это вовсе мальчишко…

— А то чей же?

— А кто ж его знат…

Забор был сплошной, дощатый, но Ваня исхитрился найти дырочку — и подглядел, что в соседском огороде, близко к забору стоит, видать, лавка, дырку загораживало что-то тёмное — наверно, спина одной из говорящих. Первый голос показался ему знакомым, принадлежал он старухе, которая пару раз захаживала к Василисе Гордеевне. Беседа продолжалась — и Ваня был весь внимание, почему-то мнилось ему, что речь ведётся о нём…

Второй из голосов произнёс задумчиво:

— Да–а… Крутится парнишко — как белка в колесе, без всякого продыху.

Первый голос:

— Нашла себе дармового работничка…

Второй голос:

— Затем и брала.

Первый:

— Хитра баба — самой-то тяжело уж работать стало, так внука где-то откопала… И как ведь вовремя — аккурат к копке поспел внучек…

Второй голос, подхихикнув:

— Откуда ж она его взяла?

Первый голос:

— А кто ж его знат… Говорят, из больницы какой-то…

Второй голос — с восторгом:

— Из дурки?

Первый:

— А может, и из дурки.

Второй:

— Ахти! Вона что… Ас виду-то шустрый такой мальчошка, и не подумаешь, что головой мается… А тебе что ж — Гордеевна не сказывала, откуда привезла парня?

Первый — плаксиво:

— Рази у ней что узнаешь… Рази она кому что скажет…

Второй со вздохом:

— Да–а, Василиса Гордеевна — кремень–баба.

Первый, перейдя на шепоток:

— Потише надо бы — чегой-то мы расшумелись — услышит дак…

Второй:

— И что?

Первый:

— Что-что… Не знаешь, что ль, — типун на язык нашлёт или ещё что учудит, с неё, шептуньи, станется…

Но тут интересная беседа разом оборвалась — Ваня, решивший поглядеть на говоривших, встал на чурбак и, подтянувшись, перевесился через забор, но предательский чурбачок выскользнул из под ног и повалился, а Ваня с шумом сверзился на землю. Когда он поднялся и заглянул в дырочку, то увидел две убегавшие вперевалочку старушечьи фигурки.

Когда Ваня вернулся в избу, бабушки Василисы Гордеевны нигде не было, Ваня обошёл весь дом — нету, пропала. Подошёл к сундуку, очень его интересовавшему, — замок был такой, что не откроешь, разве только ключ поискать… Ваня принялся шарить в комоде, но, услыхав, что бабушка его зовёт, быстрёхонько задвинул ящики. Выбежав в сенцы, он увидал, что Василиса Гордеевна выглядывает из чердачной дыры. Тут и лестница приставлена, как он не заметил?..

— Помоги-ка, Ваня! — крикнула бабушка, углом в дыру торчала большущая коробка. Ваня живо вскарабкался по лестнице — принял и спустил тяжёлую вещь. Оказалось, коробка полна ношеной-переношеной обуви. Василиса Гордеевна слезла с чердака и отрыла в коробке сандалии для Вани, дескать, в ботинках ходить уже нельзя, жарко, так вот тебе, Ваня, летняя обувка. Сандалии были помятые и задубевшие, но не это было главное.

— Ну–ко, примерь–ко, — сказала Василиса Гордеевна, поставив сандалии на широкую половицу.

Ваня нахмурился:

— Не буду.

— Это ещё почему? — удивилась бабушка.

— Они девчачьи.

— Какие ещё девчачьи, никакие не девчачьи…

— Девчачьи, — упорствовал Ваня.

— Ничего не девчачьи, меряй давай, других нету, — осердилась Василиса Гордеевна. Но тут Ваню вдруг озарило — чьи это могут быть сандалии… Сердце его заколотилось — и он безропотно вдел ноги в обувку, сунул железные тычинки в разношенные дырочки и затянул ремешки.

— Ну как? — спросила бабушка.

— В самый раз! — отчеканил Ваня.

— То-то же, — проворчала Василиса Гордеевна, — а то не бу–уду…

Ванина больничная пижама в полоску куда-то пропала, но к лету бабушка справила Ване всё, что требуется: перетрясла гардероб умершего дедушки — перелицевала, скроила и сшила пару штанов да пару рубашек.

А чердак Ваня держал теперь на примете, ждал только, чтобы бабушка куда-нибудь со двора ушла, тогда уж он обследует помещение. Может, и ещё какие следы сыщутся его мамки — кроме сандалий.