Похожие судьбы всегда пересекаются

— Машинка с изюминкой, — Дима обошел выбранный экземпляр, полюбовался на него сзади, как если бы перед ним была девушка. — Машинка-загадка.

— Ну, ты уж погладь её по спойлеру заднему, не стесняйся, — усмехнулся Толик. — Чего с ней не так?

— Турбину нужно менять.

— И? Всем известно, у этой модели улитки — слабое место.

— Ага, — Дима почесал за ухом. — Только меняли её на шестидесяти тысячах, а сейчас только сто десять. И вот опять. Бой в Крыму…

— Всякое бывает. На масле экономят?

— Неа, — Дима был очень доволен собой. — Пусть эти гении из «Муравейника» нам и скажут.

— Сдался тебе этот «Муравейник», — проворчал Толик. — Дел после зимы невпроворот, клиентов куча, а ты…

— Не драматизируй. У меня все под контролем. Поедешь со мной?

— Мить! — Егор, аккуратно стриженый, воняющий туалетной водой на три километра в округе, поправляя свою новую куртку, замер перед братом, отгородив от него проблемный автомобиль. — Я «приору» возьму?

— Твоя — «семерка», — сухо ответил Дима и отодвинул брата в сторону. — Все, иди.

— Не хочу я на «семерке» ездить! — Егор оглянулся. — О, маздец. А его…

— Твоя — «семерка». Документы на тебя. Свободен.

— Жмот.

— Балбес. Почему не в колледже? В армию собрался?

— День самостоятельной работы. А если не заведётся опять?

Дима указал на здание сервиса.

— Развлекайся.

Егор нахохлился, но спорить не стал — пошёл домой выгонять «семёрку» со двора, благо дом находился через улицу от мастерской.

— На свидание едет, — с видом знатока констатировал Толик.

— Хоть кому-то везёт, — задумчиво глядя вслед брату, отозвался Дима, а потом резко хлопнул в ладоши. — Так, хватит болтовни! Едем тестить «Муравейник». Операция «Врага надо знать в лицо» начинается.

Стоило им выехать с парковки, как следом потянулся чёрный шлейф.

— Доедем? — с тревогой спросил Толик, наблюдая за мраком в боковое зеркало.

— Доедем, — уверенно ответил Дима. — И даже обратно доползем.

Ближе к вечеру он, вернув «тестовый образец» на площадку своего сервиса и наказав Толику самому разгадывать загадку, раз спецы из «Муравейника» ответа так и не нашли, решил сходить посмотреть, что там за суматоху развели новоиспеченные соседи. Ещё утром на пустыре никого не было и в помине, а теперь, жужжа, гудя и тарахтя, понаехала строительная техника. На тротуаре, который уже успел помять бульдозер, собралась целая толпа, и мадам Муравейник, конечно, вертелась в центре. Перед ней невысокий мужчина в белой каске держал развернутым большой лист. Двое строителей в спецовке громко спорили рядом с ними, тыкая пальцами в лист и на пустырь. Худой, высокий дядька, хмуро оглядывая заросший камышом участок, то кивал, то пожимал плечами и вообще по виду чувствовал себя не в своей тарелке. Он-то первым и обратил внимание на замершего неподалёку от них Диму и, склонившись к мадам Муравейник, что-то шепнул ей на ухо. Та вскинула голову, едва не двинув затылком дядьке по челюсти, и обернулась. Какое-то время она довольно пристально рассматривала «соседа», потом кивнула сама себе и, махнув коротышке, решительно направилась к Диме. Тот такого поворота не ожидал и даже малость растерялся, когда дама подошла к нему и, скрестив руки на груди, нагло поинтересовалась:

— Мы вам не мешаем?

— Хм… И вам доброго вечера. Да нет, что вы! Совсем не мешаете. Копайтесь дальше.

— Это ненадолго, поверьте. Отстроимся, откроемся, расширим клиентскую базу. Конкуренции не боитесь? Площади будут побольше ваших, — она издевательски улыбнулась.

— А вы меня масштабностью не пугайте. Лучше о качестве беспокойтесь. Оно в ваших мастерских, скажу прямо, не на высоте.

Ага, задел за живое. Её аж перекосило.

— Не думала, что скатитесь до клеветы.

— Какая же клевета! Целый день потратил… — в кармане куртки зажужжал телефон. Очень вовремя. Дима отвлекся и потерял мысль. — Секунду.

Она вскинула брови, мол, я вся в нетерпении, что ты там мне наплетешь. И вдруг сама подскочила и полезла в карман своего новомодного плаща с кучей заклепок.

Дима отвернулся.

— Егор, вот ты не вовремя от слова «совсем». Жрачка в холодильнике, если ты про ужин.

— Э-э-э, не про ужин. Миить…

Дима знал эту интонацию. Младший что-то натворил.

— Так. Что стряслось?

— Я это… Ну, блин… Как бы… Ты не беспокойся. Мы в аварию попали.

Дима закрыл глаза, вздохнул, переводя дух, чтобы сходу не заорать в трубку. Если сам звонит и говорит — значит, живой. С остальным они как-нибудь разберутся.

— Ты цел?

— Да, голову ушиб маляш, но ничего такого, я думаю.

— Думаешь? Скорую вызвали?

— Ага.

— В кого влетел?

— В… ограждение. Меня мудак один подрезал, я руля дал, а скорость…

— Про косяки твои потом. Ещё пострадавшие есть?

— Ну…

— Баранки гну. Девушка твоя?

— Ага. Ты помнишь Люду, ну ту красотку из клуба?

Дима сглотнул и медленно обернулся. Мадам Муравейник в упор смотрела на него таким взглядом, что Диме показалось, будто на нем вот-вот начнет тлеть одежда.

— Что с ней?

— Руку ударила сильно. Кажется, перелом.